Об этом секрете с волосами лурбиек Рончейе доложила одногруппница, Кирикейя Танидим, которую ещё на первом курсе сократили до Кики, давно метящая в свиту и понявшая, против кого нужно дружить, чтобы добиться чести стать приближенной рыжей “королевы”. Как-то она проходила мимо аудитории, где проводилось занятие по теоретической магии. Странная аудитория, кстати. Вместо столов и стульев в ней был просто пол, застеленный чем-то мягким. И некоторые из студентов всё ещё лежали, рассредоточившись по просторному помещению, чтобы ненароком не прикоснуться к соседу и не нарушить особое состояние концентрации. Для чего они это делали, Кики так и не поняла, но увидела, как декан Мерлинат разрешает подняться то одному, то другому своему ученику. Вот в такой момент она и углядела, как Авайя поправляет прическу, отстегнув шиньон и приладив его на место, аккуратно причесав свои волосы. А судя по тому, что обе подруги ходили неизменно с одними и теми же прическами, то сам собой напрашивался вывод, что всё дело в используемых ими накладных волосах.
Ответственная миссия была поручена всё той же Кики, чтобы не демонстрировать участие Рончейи в сомнительной затее. По этой же причине “королева” не спешила сразу вводить в ближний круг предложившую свои услуги девушку, пообещав ей особую благосклонность после выполнения придуманного развлечения, требовавшего присутствия всех главных действующих лиц. Поскольку Дан учился уже на четвертом курсе, общих занятий с девушками он, естественно, не имел. Оставалось ловить момент либо на вечерних поединках боевиков, куда, как мы уже помним, частенько ходили зрительницы. Но трибуны с девушками располагались далековато от площадки с тренирующимися мужчинами, так что этот вариант пришлось отмести, как неподходящий. Либо можно было провернуть всё во время очередных посиделок в трактире в выходные. Вот это было почти идеальным сочетанием места и времени. Разгоряченные напитками, многие и не сразу поймут, что произошедшее вовсе не случайно. “Идеально!” — подумала Рони, милостиво позволяя будущей подруге сделать эту гадость, и с особенным тщанием начала подбирать наряд, прическу и украшения для своего триумфа, обеспеченного унижением противных лурбиек.
Глава 8
Тщательно продуманная “нелепая случайность” была разыграна как по нотам. Кики украсила свои запястья браслетами, увешанными разными фигурками, выбрав подвески покрупнее и с торчащими детальками, чтобы легко цеплялись за всё, с чем соприкасаются. Девушке и самой это причиняло неудобство, заставляя держать руки на безопасном расстоянии от собственных волос и некоторых деталей наряда. Но пришлось смириться с неизбежными трудностями, чтобы добиться своего.
Дождавшись, когда веселье достигнет нужного градуса, а в трактире соберётся побольше студентов, Кики протянула руку над головой Дарайи, чтобы взять у знакомого блокнот. Для этого пришлось изобразить восхищение новой песней, исполняемой Даном, и заявить, что слова должны быть немедленно записаны. Вежливый юноша пообещал, что сам запишет и отдаст текст чуть позже, но сдался под напором очередной поклонницы, как он определил для себя настойчивую девицу.
И вот тут сработали все подготовленные детали. Занятое рядом с Дарайей место, особый браслет, приятель с блокнотом, расположившийся в указанном углу, всё сложилось идеально. Тяжелый блокнот заставил “случайно” опустить протянутую над головой соседки руку, зацепив браслетом шиньон, который не удержался в прическе, сдёрнутый вместе с удерживающими его шпильками. Кики, “искренне” рассыпаясь в извинениях, всплеснула руками, задевая ещё и Авайю, с успехом повторив свой фокус ловли шиньона на браслет. Смущённые лурбийки на несколько мгновений застыли в общей тишине, а потом отцепили пострадавшие накладные волосы с рук Кики, спрятав их в сумочки, понимая, что нет никакого смысла судорожно цеплять растрёпанные пучки. Авайя с улыбкой тряхнула головой, позволяя волнистым темным локонам, уже отросшим с осени почти до лопаток, свободно рассыпаться по плечам, заслужив этим от Шона какой-то новый взгляд, в котором читалось восхищение. Дарайя тоже освободила волосы от оставшихся в них заколок, внутренне приготовившись к обсуждению морального облика лурбиек.
Но, как мы помним, сначала мы работаем на репутацию, а потом она работает на нас. Поэтому никто из знакомых парней не позволил себе нетактичных замечаний, а если кто-то из незнакомых и пытался что-то в этом роде пробормотать, то его быстро заткнули незаметным окружающим, но от этого не менее чувствительным тычком в бок.