— Всё дело в том проклятии. Уж к кому я только не обращался, снять не может никто. Если бы проклинающий был жив… А теперь ничего не поделаешь, — сник король.
— Так Вы же и на этот случай придумали выход. Даже обучаете меня постепенно, готовите на смену себе.
— А теперь послушай, как звучало то проклятие. “Страной будут править только мои потомки, или страны не станет, не пройдет и полувека. А тот, кто попробует занять моё место, не сможет вырастить своих детей”.
— И как это понимать? — удивился Дан, пытаясь расшифровать возможные последствия.
— В моем случае детей даже и зачать не удается. Боюсь, если бы я к тому моменту уже был отцом, мой ребенок не дожил бы до совершеннолетия.
— Ну, про племянников он удачно не упомянул, — улыбнулся юноша.
— Да, это очень хорошо. Но вот по поводу “страны не станет” придется побеспокоиться, — серьезно ответил Редимер.
— И что, уже есть повод для беспокойства?
— Да, на западе всё чаще землетрясения. Просыпаются давно дремлющие вулканы. Пересохли мелкие речушки, из-за чего всё чаще неурожаи. Странные болезни выкашивают скот. Началось всё неподалеку от замка моего отца, а с каждым годом разрастается как чудовищная опухоль.
— Но почему наш замок не пострадал? — удивился Дан. — Мы же родственники.
— Ну, твоя мама моя сводная сестра, единоутробная, отцы у нас разные. Может, это сыграло. Ну и замуж вышла, в другую семью перешла по всем законам. К счастью, про первый короткий брак нашей с ней матери почти никто знал. И сестру мои родители всем представляли, как воспитанницу, мало кто подозревал, что мы на самом деле родственники. Это и спасло вас, пока я наводил порядок в стране после того, что устроил безумный король, ведь желающих примерить корону всегда хватает…
— И как нам поможет наследница старой династии? Не хочешь же ты сказать… — ошарашенно посмотрел на дядю юноша.
— А как ты думал? Наследнику в любом случае приходится жениться с учетом политических выгод, — оборвал его король.
— И кто она? — обреченно спросил Данкур, надеясь, что это хотя бы не Рончейя, с такого рода девушкой он вряд ли уживётся, даже ради будущей короны. Но вот как быть с будущим страны?
Глава 26
— Фамилия приемных родителей Нелурис, вряд ли девушка знает, что на самом деле её отец был Сэлвер Линерат, а матерью — принцесса Неридайя, — ответил Редимер. — Так что нужная нам девица — Дарайя Нелурис из Лурбии.
— Дарайя?! — только и смог воскликнуть Данкур.
— Вы знакомы?
— Ээээ… — замялся юноша, пытаясь подобрать слова. — Были знакомы какое-то время…
— Это каким же образом? — приподнял бровь король. — Были знакомы, а теперь стали незнакомцами? Вы поссорились?
— Да не было никакой ссоры, она просто начала избегать меня.
— Просто так? Вдруг? — продолжил удивляться Редимер. — Так не бывает, поверь моему опыту. Что ты сделал или сказал, чем напугал девушку?
Данкур опустил голову, прекрасно понимая, что стало причиной. Это в пылу страсти отчаянное “Нет-нет-нет!” показалось ему странным кокетничаньем, а потом, когда Дарайя не пришла на назначенное свидание и как будто исчезла из его поля зрения волшебным образом, он понял, что был почти жесток с ней в ту странную ночь на острове. Но изменить уже ничего не мог. Да и не особенно старался, решив не связываться со слишком уж сложной девицей, когда вокруг хватает более простых и удобных.
— Кажется, я понял, — задумчиво рассматривал его дядя. — Ты позволил себе лишнее… И насколько далеко у вас успело зайти?
— Я стал её первым мужчиной, — нашел в себе силы честно ответить Дан.
— Хммм… С одной стороны, такое не забывается и у тебя все шансы загладить свою вину, позвав её замуж. Но, если ты был слишком груб, то это тоже не забудется, и заглаживать придется вдвое, а то и втрое старательнее. Но нет ничего невозможного, — вопросительно посмотрел на племянника король.
— Ну, вдвое, похоже, точно придётся, — тихо ответил юноша.
— Зачем? — удивленно приподнял бровь Редимер. — Зачем при твоей внешности быть с девушкой грубым? Ты что, просто очаровать не мог? Или тебе нравится быть жестоким?
— Нет! — возмущенно повысил голос Данкур. — Я просто не сдержался, всё так хорошо начиналось, а потом, когда дошло до дела, она вдруг начала сопротивляться, хотя позволила себя раздеть и ласкать.