- Жанна, познакомься с Валери, - пробормотал Алексей.
Она подняла бровь:
- Серьезно?
- В честь уволившейся главы отдела. Клянусь, она восприняла это как комплимент.
Внутри всё было серовато-белым и округлым; не столько комната, сколько кокон, внутренность яйца из мира, где живут птицы размером с церковный шпиль. Из пола вырастал единственный литой табурет, похожий на гигантскую подставку для мяча в гольфе. Вампирша сидела спиной к камере: короткие черные волосы, поджарая, словно гончая, от лодыжек до запястий и шеи - комбинезон из смарт-ткани, посылавшей данные о ее организме набором диаграмм, бегущих слева от основного окна. Руки лежали на выступе из пластика, который плавно отходил от стены и образовывал нечто вроде мембранного рабочего стола, мерцавшего круговыми тестовыми изображениями.
- Слышишь? - позвал Алексей. Грегор постучал по наушнику и показал "все ОК".
Нет углов, поняла Жанна. Ни прямых линий, ни острых краев - ничего, что могло бы пересечься и под любым углом зрения образовать девяносто градусов.
- Она не на антиэвклидиках?
Алексей покачал головой:
- Препараты влияют на распознавание образов. А нам нужно, чтобы ее голова была ясной.
Эволюция не просто слепая, подумала Жанна. Она еще и тупая. Как естественный отбор в принципе мог создать отвращение к прямым углам?..
Конечно, естественный отбор ничего не создавал; он просто вычищал все ненужное. Проблем с крестовым глюком не было до тех пор, пока люди не изобрели геометрию; в природе нет прямых углов, и все...
- А как же горизонт? - спросила она, пораженная внезапной мыслью.
Алексей отвел взгляд от корректировки настроек:
- Ммм?
- Вертикальный ствол дерева на фоне плоского горизонта. Разве это...
Он посмотрел на нее.
- Горизонты не настоящие.
- Еще какие настоящие.
- Это нуль-мерные границы. В горизонте нет толщины, это просто гипотетический стык между разными секторами обзора. Глюку нужна четкая видимая линия, чтобы в нее вцепиться.
- Да, но...
- Подожди, подожди. - Он поднял руку и начал загибать пальцы. - Деревья с идеально прямыми стволами и идеально горизонтальные ветви. Утесы с перпендикулярными линиями трещин. Большие стебли травы в саванне, сломанные строго посредине. Еще что-нибудь?
Она подумала.
- Сойдет для начала.
- Еще с десяток, как минимум. Но ничто из этого на самом деле не подходит. Углы должны быть практически девяносто градусов и находиться прямо у них перед глазами, и что-то должно удерживать вампира от того, чтобы отвернуться, когда его начнет подергивать. Но даже если во времена плейстоцена один-два из них действительно иногда зависали, это крайне малая цена отбора по сравнению со всеми теми преимуществами, которые идут в нагрузку к глюку.
- Но...
- Слушай, если хочешь, можешь гадать и дальше. А здесь, в реальном мире, мы имеем дело с реальной информацией. И если тебе это так интересно, просто посмотри, - он указал пальцем на стену. - Вот сюда.
На дисплее Валери больше не было тестовых структур. Он показывал тактовые пульсации и бешеные ЭЭГ; потоки буквенно-цифровых данных двигались слишком быстро для глаз простого смертного. Текучий и эфемерный пейзаж чисел; цифровая ртуть. Пальцы вампира порхали по этому интерфейсу, размытые, словно крылья колибри.
- Что это? - прошептала Жанна.
- Это, - с оттенком гордости сказал Алексей, - вредоносный алгоритм.
- Что? Хочешь сказать, с фондовой биржи?
Он кивнул.
- Вот что оплачивает наши степени. - Он ухмыльнулся. - Или ты думала, NSERC действительно интересуется альтернативным сплайсингом протокадеринов?
- А что она делает?
- Охотится за мерзавцем. И прищучит. Ставлю двадцатку, что сделает это за пять минут или меньше.
- Но это алгоритм! - Никакая плоть и кровь не могла угнаться за мерзопакостными программками. С тех пор, как простые мешки с мясом перестали притворяться, будто контролируют экономику, прошли десятилетия.
И все же в одном углу экрана участок этого светящегося потока внезапно замер. Группа шестиугольников, насколько могла видеть Жанна. Обездвиженные, они светились, окруженные кипящим хаосом: фрагмент молнии, пронзающей сердце.
Пальцы продолжали неистово метать новые заклятья. Еще один блок кода выпал со скоростной полосы и подрагивал теперь на стене. У этого были связи: его выпадение затронуло других. Причины и следствия вспыхивали на краске, словно трещины, бегущие по стеклу; за долю секунды мириады второстепенных процессов сбросили световую скорость до нуля, застыв в полушаге.
- ... иии всё, - объявил Алексей. - Две минуты тридцать пять секунд. Плати.
- Я не спорила. - Жанна покачала головой, завороженная окаменевшим лесом, который секунду назад являл собой непролазные живые джунгли. Грегор перед камерой поднял большой палец.
Валери сидела, неподвижная, как скала, и глядела в стену.
Жанна посмотрела на маленький крест, висевший на шее Грегора. Потрогала тот, что висел на ее собственной.
- Эти штуки - полная фигня.
- Чего? - Алексей все еще ухмылялся.
- Ты же видел, как она двигается. Ты видел... ее двигательные нервы должны быть толстыми, как аксоны кальмара.
Он кивнул.
- Толще. И?
Жанна подняла свой крест.
- Она свернет тебе шею прежде, чем ты успеешь даже подумать об этой штуке.
- Вот поэтому у нас есть он. - Алексей показал ей свой маленький синий ТАРДИС.
- Брелок?
- Жанна, Жанна, - он покачал головой в притворном разочаровании. - Думаешь, даже такая консервативная лаборатория, как наша, использует ключи? Это передатчик.
- И что он передает?
- Радиоимпульс. На чип, встроенный в двигательную кору Валери. - Он подбросил приборчик, поймал его. - Глюк по требованию. Я жму на кнопку, и мозг Валери вспыхивает так, что эпилептический припадок покажется лицевым тиком.
Вампирша все еще не двигалась. Я даже не видела ее лица, подумала Жанна.
- Это ее убьет? - наконец, спросила она.
- Шутишь? Знаешь, сколько стоит создать такого? - Алексей покачал головой. - Это просто... немного ее поджарит. Но опыт, конечно, неприятный. Она умная девочка. Послушная.