А что такого-то? Много ли сейчас народу с орденами и медалями? Советский Союз давно ни с кем не воюет, и если не считать мелких конфликтов на границе... Ещё Индии недавно помогали навести порядок в постоянно пытающихся отколоться северо-западных штатах. Американцы с англичанами воду мутят, сволочи... Надо же такое придумать - независимое государство Пакистан! Ну не смешно ли, а?
И "братский" Китай, обвиняя советское руководство вообще, и Петра Мироновича лично, в ревизионизме и отходе от марксистского учения, устраивает провокации. Идиоты... зачем требовать предоставления автономии Маньчжурской АССР, если она и так автономная республика? Да и бывшие немцы, составляющие восемьдесят процентов населения, отнюдь не горят желанием перекрашивать лица в жёлтый цвет, и в ответ грозятся поставить на площади Тяньаньмень памятник Эрнсту Тельману как раз на месте мавзолея Великого Кормчего.
А так в стране, конечно же, тишь да благодать. "И чего эти империалисты от нас хотят?", как говорили в одном фильме. И не только от нас - Ангола, Мозамбик, Ливан, Мексика... Без стакана в международной обстановке никак не разобраться.
Словно прочитав мои мысли, Лёшка кивнул в сторону пивного ларька, поставленного почти у забора районной больницы:
- Зайдём?
Оно, конечно, неплохо бы, только денег нет. Ничего не скажу, частные пивоварни славятся качеством продукта, некоторые даже на международных выставках медали получают, но тридцать копеек за кружку - безбожно дорого. Всё-таки не октоберфест, чтобы так цены задирать.
- Нема золотого запасу.
- У меня трёшница и мелочью около полтинника.
- А завтра на экзамен.
- Тоже верно, - товарищ с сожалением отвернулся от манящего ларька. - У тебя во сколько?
- К десяти нужно быть.
- Я зайду.
- Угу.
Дальше шли молча, лишь Лёха иногда чертыхался, думая о чём-то своём. И сумкой, где лежала банка с краской, размахивал так, что прохожие шарахались в стороны, укоризненно качая головой, а самая смелая бабулька попросту обложила матом. Почему-то обоих.
- Сейчас в лоб кому-нибудь заедешь.
- Что? Ах да... - сумка перекочевала в левую руку, а правой он потянулся к кнопке светофора. - Куда попёрся? Сейчас включится.
И в кого он такой педант? Улицу на красный свет никогда не перейдёт, а дома, пока не поставит каждую вещь на полагающееся ей место, уснуть не сможет. Наверное, в дедушку пошёл по отцовской линии. Тот из поволжских немцев, и пока был жив, каждое лето забирал внука к себе в деревню под Саратовом, где разговаривал исключительно на "фашистской" мове. Лёху поначалу это бесило, а потом ничего. Привык. Шпрехает по дойчему не хуже Фрица Дица из фильмов про войну.
Но, с другой стороны, осторожность на дороге не помешает - машины сплошным потоком, и среди легковушек с автобусами то и дело с рёвом пролетают большегрузы. Такой, пожалуй, так по асфальту раскатает, что как в анекдоте можно будет в трубочку свернуть или под дверь просунуть. Но дисциплинированы, чего не отнять. Притормаживают заранее, и ни единая сволочь не рискует наехать на "зебру" перехода - Горьковская область славится суровостью гаишников. Отец, пять лет назад взявший в кредит седельный тягач "ЗиС-Байкал", много рассказывал про другие регионы - у нас действительно жёстче.
К воротам кладбища ведёт асфальтированная дорога с большой стоянкой у самой сторожки. Сегодня она пустует, видимо хорошая погода располагает к долгожительству.
- Нам направо.
Молча киваю и пропускаю друга вперёд. Я вообще тут не ориентируюсь, так как пришёл в первый раз. Вся родня из Краснооктябрьского района, и бабушку с дедушкой хоронили в Уразовке. Татарские обычаи, да... В мечеть не ходим, но вот в мелочах соблюдаем. Не во всех мелочах - какой же татарин от хорошего вина откажется?
Тропинки посыпаны толчёным кирпичом - здесь, наверное, даже после дождей чисто. Чуть было не сказал "уютно". Невысокие деревянные оградки, много цветов. Кресты с овальными фотографиями, кое-где металлические пирамидки. На некоторых красные звёзды. Как везде...
У одной из оград Лёшка резко остановился и выронил сумку. Обернулся:
- Видишь?
- Чего?
- Вот это...
Два аккуратных холмика. Сосновый крест, обожжённый и покрытый тёмным лаком. И рядом прямоугольник каменной плиты с гравированным портретом странно знакомого парня в военной форме. Надпись с датами:
Альтенберг Алексей Николаевич 6.02.1968 - 1.09.1988
- Бред, - Лёха растерянно посмотрел на меня, потом подошёл, и дотронулся до плиты. - Тем более сейчас июль, а не сентябрь.