Условия, в которых воевала армия вьетнамского государства, решительно изменились: стала возможной активная оборона, и начали намечаться предпосылки для крупномасштабного контрнаступления.
Через день после прибытия в штаб курьера из Ханоя все штабные офицеры и несколько войсковых командиров собрались за длинным деревянным столом в скальном гроте. На потрескавшихся стенах висели карты. Генерал Зиап приветствовал старых соратников по борьбе, приехавших из далеких мест. Атмосфера была бодрая, дружеская, и настроение еще больше улучшилось, когда вошли Хо Ши Мин и Труонг Чинь. Даже на свадьбе не бывает больше шума, подумал Ань Чу, взглянув в грот, у входа в который он стоял на посту. Но потом внезапно все стихло. Труонг Чинь открыл совещание: – Товарищи, мы собрались, чтобы посоветоваться о продолжении борьбы осенью и зимой 1953 -1954 гг.
Он проинформировал присутствующих об изменениях в мировой политике, в основном о том, что советской дипломатии удалось убедить западные державы, наконец, пойти на мирную конференцию, где решался бы не только вопрос Кореи, но, прежде всего, об окончании войны в Индокитае. Труонг Чинь был краток. Он сказал: – Несмотря на все это, нам еще предстоят месяцы боев. Противник хочет добиться решения еще до конференции, он хочет видеть нас на коленях к моменту начала переговоров. Этот план нам нужно сорвать. Товарищ генерал Зиап сейчас выскажет свои предложения по стратегии и тактике на следующем этапе войны…
Зиап тут же встал. Он сделал пару шагов, как будто хотел придать движение всему телу, потом окинул всех взглядом и начал, оперируя сухими цифрами, объяснять нынешнее соотношение сил на театре военных действий. Он буквально излучал энергию. То, что он излагал, было полностью продумано, и сам он выглядел задумчивым, будто рассуждал об этом снова и снова. Во Нгуен Зиап был человеком, который своей позицией заставлял думать и других людней.
Он начал с дельты Красной реки. – Товарищи, мы не можем дать противнику чувствовать себя в безопасности в этом районе. Я предлагаю усилить активность подвижных сил, чтобы он не смог отправлять оттуда свои войска в другие регионы...
После того как несколько командиров высказали свои соображения о возможностях активизации партизанских действий в дельте, Зиап продолжил: – Посмотрим на карты. Если нам удастся, несмотря на усилившиеся бои в дельте, вывести оттуда наши регулярные части, а также и из других областей, мы сможем использовать их под Лай-Чау, последним бастионом французов на северо-западе, так сказать, в плоти нашего освобожденного севера...
Среди собравшихся пронесся шепот. Была названа цель! Это было смелым предложением. Но Зиап уже продолжал: – Если мы атакуем эту изолированную базу, и возьмем ее, то сможем предложить нашим лаосским собратьям по борьбе, у которых будет свободен фланг, вместе с вьетнамскими добровольцами наступать с их баз на юг, по направлению к центральному Лаосу. Это мгновенно и очень существенно увеличит общий вес освобожденного северного Индокитая...
Он подошел к одной из карт на стене грота и показал направления возможных ударов. Потом повернулся. Его глаза блеснули, когда он воскликнул: – А теперь – карты, которыми мог бы сыграть противник. Он может стерпеть наше продвижение, тогда мы многое выиграем. Но он может попробовать и прорваться в наши северные и северо-западные области, чтобы нанести нам удар или прервать наше сообщение с Лаосом, тогда… мы сможем выиграть еще больше!
Он снова повернулся к карте. Его указка показывала места концентрации национально-освободительных сил. При этом он объяснял: – тут, тут и тут… мы можем быстро воспользоваться нашими регулярными войсками, и они смогут атаковать противника, как только он достаточно далеко оторвется от своих баз снабжения, и его преимущество в вооружении и технике будет во многом утрачено. Товарищи, именно тут может найтись самое важное решения для всей нашей борьбы!
Наступила пауза. Каждый размышлял над предложениями Зиапа. Потом начались вопросы, о вооружении и транспорте, о дорогах для быстрой переброски войск, и по-прежнему изучались висевшие на стенах карты.
Хо Ши Мин в расстегнутой темно-коричневой крестьянской рубашке прислушивался к разговорам. Он был горд тем, что у него есть такие офицеры как Зиап, Ван Тиен Дунг, все остальные, которых подняла народная революция. Они в борьбе научились военному искусству, которым, как считали французы, обладали якобы лишь они одни. Здесь в горах северного Вьетнама, вырастали люди, которые могли решить не только повседневные задачи, они смогут и в еще отдаленном будущем привести страну к полной независимости и свободе.