Коньи мог видеть, что главная ВПП обстреливалась. Маленькая полоса на юге, возле «Изабель» была перекопана воронками. Здесь могли сесть разве что вертолеты, но они из-за малой скорости полета были прекрасной целью для зениток вьетнамцев. Как раз в этот момент эскадрилья транспортников сбрасывала с большой высоты грузы на парашютах. Большие белые грибы касались земли, и летчик сухо заметил: – Там куда они падают, наших давно уже нет. Морфий и белый хлеб для Вьетминя. Дорогая война...
Он сделал круг и, повинуясь указаниям Коньи, начал подлет с севера к большой взлетной полосе. Но как только он спустился, мимо кабины внезапно пронеслись дымные следы от снарядов 37-мм зениток. Пришлось снова подниматься. Внизу он уже не смог увидеть контрольную башню, регулировавшую движение на ВПП. После прямого попадания она была разрушена.
- Здесь уже никто не сможет приземлиться, – констатировал пилот. Коньи согласился с этим. Пока они кружили, появилась цепь американских В-26 и начала поливать напалмом склоны, где предположительно прятались пушки Вьетминя. В небо поднялись столбы черного густого дыма, пламя лизало влажные корни деревьев, разгорался огонь. Но там, где бушевал пожар, было удивительно тихо. Коньи никак не мог избавиться от подозрения, что таким путем нанести серьезный ущерб противнику не удастся.
Потом летчик обратил его внимание на траншеи. От павшего опорного пункта «Беатрис» и от сотни других позиций у подножья холмов солдаты Народной армии рыли траншеи по направлению к двум главным внешним бастионам на восточном фланге – «Доминик» и «Элиан», каждый из которых сам состоял из целой системы бункеров и стрелковых ячеек.
Уже по прилагаемым противником усилиям было видно, что он планирует правильное окружение. Завершающие участки траншей нельзя будет атаковать с воздуха по той причине, что они будут уже слишком близко к своим войскам. С «Габриель», холма Док-Лап, траншеи тоже уже шли на юг зигзагообразным курсом. Было похоже, что их следующей целью на севере будет «Югетт», прикрывавшая главную взлетную полосу с северного направления, а в этом же направлении находилась последняя большая укрепленная линия перед командным бункером де Кастри.
- Как муравьи, – проворчал пилот.
Генералу Коньи не понравилось это сравнение. Ведь эти солдаты очень упорно работали не только, чтобы спасти свою жизнь под землей, но ради того, чтобы выйти на удобные позиции для прыжка к горлу их врага. Коньи восхищался их решительностью. Слишком долго этих людей недооценивали.
Он бросил еще один взгляд на построенные французскими солдатами в Дьенбьенфу блиндажи и окопы – даже поверхностный осмотр показывал, что удобство при рытье окопов сейчас мстило за себя под безжалостным артогнем противника. Мстило погибшими и ранеными, которых Коньи даже с такой высоты мог увидеть лежащими рядами на размокшей земле.
Он узнал, что в Дьенбьенфу уже нет дерева для гробов. С тех пор как вывоз погибших самолетами стал слишком рискованным, их хоронили прямо здесь завернутыми в брезент от палаток. Ряды тяжелораненых в лазарете по указаниям главного врача ежечасно осматривались в поисках умерших, а также неизлечимых, которых с помощью морфия избавляли от дальнейших земных страданий.
Генерал Коньи был достаточно умен, чтобы знать, что это совсем не та война, которую преподают профессора военной академии Сен-Сир. Нет, это революция, восстание всего народа. Тут не имеют никакого значения старые представления, привычные масштабы. Вьетнамцев уже ничто не могло отвлечь от идеи самостоятельности и независимости. Может быть, причиной даже были идеи Французской революции, которые здесь так быстро стали своими? Чем в таком случае смогут помочь танки, артиллерия, напалм?
- Летите назад, – приказал он пилоту.
Если бы Коньи мог узнать содержание обращения, переданного главнокомандующим Народной армией генералом Во Нгуен Зиапом своим войскам, он лучше понял бы ту силу духа, которая вдохновляла солдат, рывших бесчисленные траншеи. Зиап писал: – Уже долгое время противник все еще старался обмануть мировое общественное мнение в отношении происходящих у нас событий. Но ему это уже не удается. Таким образом, противник признал, что если над укреплениями Дьенбьенфу поднимется знамя Демократической республики Вьетнам, то в положении Индокитая произойдут огромные изменения, которые окажут влияние на всю Юго-Восточную Азию...»
Не было сомнений, что люди с красными жестяными звездочками на тропических шлемах были полны решимости добиться именно этих изменений. Кто же теперь смог бы их остановить?