Долина все в большей степени становилась ловушкой для самолетов, после того как Народная армия удержалась на высотах «Габриель» и «Беатрис», а ранним утром поставила еще дополнительные 37-мм пушки на захваченных за прошедшую ночь вершинах «Доминик» и «Элиан». Пока за пару внешних укреплений этих опорных пунктов все еще шли бои, всего в паре сотен метров от них зенитчики Вьетминя уже контролировали воздушное пространство над крепостью.
В этот момент де Кастри еще недооценил потерю нескольких укреплений самого северного укрепленного пункта «Доминик». Он думал, что решающее значение имеет лишь вершина холма, названная вьетнамцами С-1, за которую все еще продолжались бои, идущие с переменным успехом. При этом он не учел, что с дороги на Туан-Гиао, мимо давно захваченного опорного пункта «Беатрис» и уже взятых внешних укреплений «Доминик», незаметно, можно сказать – в тени боев, подразделения Вьетминя одно за другим просачивались в самую безопасную до сего времени часть долины. Люди с пулеметами, винтовками, минометами, безоткатными орудиями и ручными гранатами. Вскоре они обойдут оставшиеся очаги сопротивления в укрепленных пунктах «Доминик» и «Элиан» и отрежут их от командного центра.
Между холмами на левом берегу местность превратилась в настоящий лунный ландшафт. Воронка за воронкой, наполненные вонючей солоноватой водой, в которой плавали останки погибших, гниющие, распухшие, посиневшие. Куда ни глянь, всюду белые, постепенно чернеющие парашюты, валяющиеся вокруг сотнями. Часто сброшенные на них грузы так и не удавалось достать. Треснувшие ящики с провиантом или боеприпасами, с бинтами или гранатами, их содержимое лежит в грязи, образовавшейся после весенних дождей. Повсюду лежат иконки и презервативы, сигареты и ампулы морфия. Никто не рискнул вытащить их под постоянным артиллерийским огнем. Поэтому бинты и сыр, радиобатареи и плотницкие гвозди приходили в негодность, как и все прочее, что привозили самолеты из Ханоя, и что не попало уже в руки атакующих, улучшая их затруднившееся снабжение.
Сражение за левый берег реки Нам-Юм распалось на множество отдельных мелких боев, длившихся минуты, часы, дни. Сражались винтовкой и автоматом, штыком и пистолетом, ножом или кулаками. Немногочисленные деревья, оставшиеся в долине, превратились от взрывов и напалма в пугающие черные скелеты.
В зигзагообразных траншеях французов, высокопарно названных ими «метро», которые, однако, достигали лишь уровня бедер, то тут, то там показывалась голова. Когда били вьетнамские минометы, в этих траншеях уже нельзя было ложиться на дно, потому что дождевая вода в них стояла до колен. Кто лег, сразу бы захлебнулся. Тут и там легионеры разводили небольшие костры из остатков снарядных ящиков, чтобы разогреть присланные американцами обеды из порошка или просушить обувь. В крепости уже не моются, не бреются. Французские солдаты стали походить на оборванных, грязных, жалких созданий из фильмов ужасов.
Время от времени проходят похоронные команды, вытаскивающие трупы. Привычным движением они отламывают идентификационную половинку солдатских личных жетонов, прячут ее в сумку, и тянут трупы в одну из заброшенных траншей, где их быстро закидывают сверху парой лопат жидкой земли.
Животных здесь уже нет. Даже стервятники сторонятся этой разорванной взрывами, дымящейся, бледно освещаемой постоянными пожарами долины под черно-серыми облаками. И это весна. Только что начавшийся апрель, помимо своих обильных дождей, принес теплый воздух, уже прогревающийся так, что, по меньшей мере, днем, можно вспотеть.
В эти первые апрельские дни на левом берегу Нам-Юма развивалась такая ситуация, которая хотя и оставляла французам некоторые шансы, но, в конечном счете, обозначила Народной армии путь к победе. На системе укреплений «Доминик» пали все форты, кроме холма С-1. На нем упорно сражались французские солдаты, удерживающие связь с центром. Они готовились к контратаке, вроде той, которая уже была осуществлена с «Элиан», опорного пункта, расположенного южнее «Доминик». Там пехотинцы Народной армии в первую ночь наступления на две трети захватили и самое главное укрепление, холм А-1. Но уже к утру, 31 марта, французы массированно использовали танки и артиллерию, и им удалось восстановить свой контроль над обгоревшими укреплениями. Народная армия перегруппировала свои части и провела повторную атаку в ночь на 1 апреля. В ходе ее она снова отвоевала все старые позиции на холме. Но это положение продлилось лишь несколько часов, потому что французы, для которых холм А-1 имел особую важность, ибо с его вершины артиллерия Вьетминя смогла бы обстреливать центральные укрепления прямой наводкой, буквально зубами вгрызались в каждый метр земли. Им снова удалось отбить около трети холма.