Два часа работал Тунг, не покладая рук. Он вскрыл череп, вынул осколок, затем высосал самодельным инструментом все проникшие в голову чужеродные тела. Это длилось долго. Наконец, он был удовлетворен. Сквозь мокрую марлевую повязку он проворчал: – Что бы сталось с тобой, мальчик мой, если бы ты не попал в руки именно ко мне, неудавшемуся изобретателю!
Ему срочно нужно было сбегать в лес, но он заставил себя сдержаться, потому что начиналась самая ответственная работа, которую никак нельзя было перенести на потом. По его знаку один из других врачей привел в действие машину, которая вращением рукоятки вырабатывала ток. Эта штука работала пару дней, после чего ее нужно было ремонтировать. В современных больницах для закрытия поврежденных кровеносных сосудов используются высокотехнологичные устройства. Но у Тунга не было таких инструментов. Он сам смастерил генератор, и молодой доктор, крутивший сейчас рукоятку ради разогрева проволоки из благородного металла, делал это не в первый раз. Он уже проводил с профессором эксперименты с этой машиной.
Когда проволока достаточно накалилась, Тунг взял ее и начал работу. Он сдержанно ругался, потому что москиты снов впивались в его голые ноги, но он, стиснув зубы, так точно пользовался проволокой, что через час операция была завершена, и череп раненого снова закрыт. Он отдал проволоку в руки Ба и крикнул крутящему рукоятку генератора врачу: – Хватит! Потом он вырвался из хижины, крикнув на выходе: – Отнесите сапера в хижину для лежачих!
Никто не смеялся. Когда Тунг вернулся из леса, поступило еще несколько раненых. Он позвал Ба, показал ей смесь трав и опиумных капель и попросил подготовить еще один горшок этого чертовски горького варева. В перерыве между двумя операциями он выпил его, выпучив глаза и ругаясь, и продолжил работу: – Через что должен пройти такой человек, как я, чтобы, в конце концов, когда-то начать оперировать в достойной настоящей клинике прямые кишки и желчные пузыри, и чтобы при этом никто нигде не стрелял?
Теперь молодые врачи засмеялись. Каждый из них знал, что профессор не тот человек, который удовлетворится лечением прямых кишок и желчных пузырей.
Следующим вечером, еще до прибытия первых раненых за день, в лазарет как-то очень тихо вошел Кенг. За ним шел странным деревянным шагом Гастон Жанвилль.
Ба увидела Гастона и с радостью бросилась к нему, обняла за шею, и очень удивилась его несколько слабой реакции.
- Ты вернулся? Что такое? Конец? Мы победили?
Кенг переминался с ноги на ногу, пока, наконец, не набрался мужества и не попросил ее: – Девочка, будь добра и приведи доктора. Я лично отвечаю за этого человека, а ему нужно помочь.
Тунг вышел от своих мух, сияя от радости, потому что большая желтая так и не отложила яйца. Кроме того, диарея, казалось, проходила. Увидев француза и смущенного Кенга, говорившего с Ба, он поспешил к ним и сразу спросил: – Ну что? Затосковал по жене?
- Товарищ профессор, – начал было Кенг, но тут же замолчал, посмотрев на Ба. Тунг недоверчиво потер лоб и жестко взглянул на Жанвилля. Внезапно он спросил его по-французски, чтобы не поняли другие: – Что случилось? Заболел? Сбежал? Понос? Можешь мне сказать, я буду молчать, как дорогой бог во Франции!
- Он ранен! – наконец выпалил Кенг.
- Ранен? Тунг не видел крови. – Куда?
Запинаясь, Кенг начал что-то рассказывать о неудачном попадании, но Жанвилль заметил, что Тунг пока не понял ничего, поэтому сказал по-французски: – Мне придется повернуться к вам задом, профессор. Я... недостаточно прижимался животом к земле, ну, и они попали мне в задницу...
Тунг мгновенно все понял. Он подавил смешок, и серьезным тоном приказал Ба: – Отправляйся к мухам!
Жанвиллю же он сказал: – Там впереди – вход. Я сейчас приду, нужно вымыть руки. Быстро ложись на стол – брюхом вниз!
Он на всякий случай еще раз сбегал в лес. Ему придется работать без перерыва много часов. Француз был только началом.
Когда он помылся и вошел к Жанвиллю, тот смущенно повернул к нему голову и пробормотал: – Мне очень жаль, что я вам доставил беспокойство. Но там, у холма С-1, происходит настоящий ад. А мы были лишь в десяти метрах от них...
Тунг кивнул ему в знак того, что он все понял, и натянул свою марлевую повязку. Жанвилль саркастически продолжил: – Не очень героическое ранение – именно в зад!
- Выстрел есть выстрел, – равнодушно заметил профессор. – Тебя же не в кинотеатре подстрелили, так что нечего переживать. А теперь лежи тихо и не бойся. Я вколю тебе укол, вроде как для приветствия. Предупреждаю сразу – иглы, которые у нас, сделаны, возможно, еще при Наполеоне. Война длится слишком долго, как ты знаешь…