- Я знаю! Поэтому северные области Вьетнама, граничащие с Лаосом, заслуживают особого моего внимания. Какие там у нас силы?
- Лай-Чау [Лайтяу], – ответил Коньи, – укрепленный пункт. Почти постоянно блокирован. И несколько разбросанных внешних постов. В основном, деревянные бункера с небольшими гарнизонами.
- Рейды?
- Мой генерал, для этого все эти посты слишком слабы. Мы все время сталкиваемся с угрозой, что пока мы ведем наступление, противник воспользуется шансом, чтобы захватить наши еще более ослабленные форты.
- Тут поможет только усиление постов!
- Верно, – согласился Коньи, никак не высказываясь о самой возможности такого усиления.
Наварр продолжал размышлять. – Это невыносимое положение, что от Сон-Тая до Луангпхабанга [Луанг-Прабанга] мы не имеем ничего, кроме пары внешних постов, постоянно находящихся под угрозой нападения противника. Жалкое зрелище!
Коньи заметил с легкой иронией: – Но в Луангпхабанге по-прежнему сидит не только покрытый известью лаосский король Сисоват, но и тысячелетний Будда, а он-то и защищает страну!
Но Наварр не любил шуток. Он поставил Коньи деловой вопрос: – Думал ли кто-нибудь в апреле всерьез, что этот Будда сможет сдержать Патет-Лао и Вьетминь, когда они устроили привал в дюжине миль от королевской резиденции?
- Никто! – пришлось признать Коньи.
- Как эти парни так быстро добрались аж до Меконга? Это ведь больше ста километров по прямой от их баз!
Коньи спокойно разъяснил: – Они продвигались тремя группами, каждая по долине реки. Неплохая тактика. Они использовали реки У, Сен и Кхан, все три текут по направлению к Луангпхабангу.
- А мы? Я думаю, у нас есть что-то южнее, в так называемой Долине Глиняных кувшинов, там ведь стоит целая дивизия?
- Главнокомандующий нашими войсками в Лаосе не отдавал ей приказа на выдвижение. Они уже были окружены с трех сторон; результатом был бы лишь кровопролитный бой.
- А что бы вы делали на его месте?
Этот прямой вопрос ошеломил Коньи, но он быстро нашел ответ: – Я бы начал наступление. Всеми силами, которые смог бы мобилизовать... Если бы Патет-Лао наступали еще один день, они бы взяли не только Луангпхабанг, они бы дошли до Меконга, мой генерал, и тогда у них в руках оказалась бы идеальная линия подвоза на юг. Тогда они смогли бы так снабжать свои войска на юге, что наши проблемы оказались бы совершенно неразрешимыми.
- Но почему же они остановились на расстоянии вытянутой руки от цели?
Коньи пожал плечами. – Было ли это целью? Они неохотно ввязываются в бои за большие города. Даже если они их возьмут, им будет трудно их удержать. И Вьетминь, и Патет-Лао ведут войну не по тем принципам, которым учат в Сен-Сире. То, что нам кажется непонятным, с точки зрения противника совершенно логично. Лично я думаю, что они хотели расширить контролируемые ими области северного Лаоса так, чтобы вызвать к ним внимание, но не настолько, чтобы подвергнуться угрозе со стороны нас или королевских войск. Вьетминь, а возможно и Патет-Лао, очень реалистичны в оценке своих возможностей. Они избегают любого ненужного риска. А имя большого города ничего для них не значит.
- Можете ли вы себе представить, что случилось бы, если бы мы только с двух или трех мощных опорных баз ударили бы по этим трем маршевым колоннам Патет-Лао нашими сильными рейдовыми группами? Мы бы внесли такое смятение в их тылы, что им потребовались бы месяцы, чтобы прийти в себя!
- Предпосылкой были бы именно сильные опорные базы, – заметил Коньи. – Но есть еще один аспект. Мы заметили, что вооружение и оснащение красных быстро улучшается.
- Красный Китай?
- Да, наша разведка считает, что это снабжение осуществляется через Ланг-Сон. Там проходит Индокитайская железная дорога. Автодороги тоже там есть. Многие из нас забывают, что Вьетминь давно уже не изолирован. За ними стоит дружественная ему держава.
Наварр немного помолчал. Казалось, что он слушает вновь заигравшую музыку. У стола появился Салан, спокойный, немного развеселившийся, увидев серьезные лица обоих генералов, пытавшихся решить проблемы. Он передал Наварру сообщение, что пара дам были бы очень рады быть ему представленными. Жены колониальных чиновников, большую часть своего времени в Ханое уделявшие придиркам к своим вьетнамским служанкам и покупкам антиквариата в переулках и на рынках. Наварр поднялся. – Я приду.
Салан насмешливо заметил Коньи: – Ну, Коко, я тебя поздравляю. Со звездой, но и с твоей новой зоной ответственности. Тонкин – это самый большой учебный полигон Франции. И – новый командующий сделает из него показательное место. Выпьем за это по бокалу «Перно»!