Если вначале Верховное главнокомандование опасалось, сможет ли оно организовать тыловое обеспечение и снабжение для самой большой битвы в истории вьетнамских освободительных сил, то затем оказалось, что объединенные усилия сотен тысяч превзошли те технические преимущества, которые были у французов.
Кенг-невидимка во второй половине дня 3 мая сидел среди разрушенных баррикад из мешков с песком на взятом еще несколько недель назад опорном пункте Хим-Лам и курил.
Он привел сюда врача Нгуен Донг Кванга, человека из школы профессора Тунга. Доктор Кванг должен был создать в захваченном предполье крепости вспомогательные лазареты и перевязочные пункты. Обычно для этого дела не было никого, кроме обученного санитара или студента-медика, вынужденного прервать учебу, чтобы оказывать помощь.
Не было и медицинского оборудования. Но зато можно было воспользоваться многими вещами, оставшимися на поле битвы. Из парашютов делались палатки и простыни для тяжелораненых. Тут можно было найти сброшенные французам с самолетов контейнеры с перевязочными материалами, канистры, посуду, даже хирургические инструменты в грязи. При этом заботиться приходилось не только о раненых вьетнамцах. Был приказ о лечении и получивших ранения врагов.
За это время количество раненых защитников крепости, которых нужно было лечить, очень возросло. Для более, чем 12 тысяч колониальных солдат в Дьенбьенфу уже с самого начала боев медицинское обеспечение французов оказалось совершенно недостаточным. Оно базировалось на абсолютно неверных расчетах. В ходе битвы медицинско-санитарная служба французского гарнизона ужалась до единственного, наполовину закопанного в землю бункера, где главный врач с несколькими помощниками трудился круглые сутки. После операции раненых выносили из бункера, и они лежали прямо тут, подверженные вражескому огню, дождю, жаре и холоду. Все чаще места для пребывания раненых в центре крепости превращались в импровизированные морги.
Разведчики Народной армии, которым удалось ночью проникнуть на вражескую территорию, сообщили, что из тридцати солдат, находившихся в среднем в узле сопротивления, десять тяжело ранены, половина других больна или только условно боеспособна из-за легких ранений. Нужно было рассчитывать на то, что когда гарнизон Дьенбьенфу, если он по приказу своих командиров продолжит борьбу, потерпит поражение и будет вынужден капитулировать, то ему придется оказывать медицинскую помощь в огромном объеме. Но верховное главнокомандование уже сейчас приняло меры, чтобы после неизбежного поражения французов создать предпосылки для оказания им гуманитарной помощи.
Когда Кенг, посасывая сигарету, задумчиво глядел на юг, он увидел клубы дыма, поднимавшиеся между «Доминик» и берегом реки. Горел резервуар топлива, возможно, тот, который должен был снабжать оставшиеся французские танки.
Над долиной нависали тяжелые тучи. Через несколько часов, возможно уже к вечеру они должны были привести к грозе. На склонах, еще не вспаханных разрывами снарядов, трава становилась нежно-зеленой, какой она остается до наступления жары. В некоторых местах были видны белые, красноватые и голубые пятна – это цвели дикие цветы, которых множество в горах в это время года.
Подошел солдат и передал Кенгу: – Доктор останется тут поработать еще на пару часов. Но ты обязательно должен подождать его. Он не знает обратной дороги. Перед самой победой он не должен по ошибке попасть в руки французов!
- Понятно, я подожду, – ответил Кенг.
Помощники врача строили на обратном склоне Хим-Лама укрытия из бамбуковых палок и покрашенного в камуфляжные цвета шелка французских парашютов. Они где-то нашли рабочий дизель-генератор, и сейчас запустили его, заправив трофейным топливом. Поступали раненые с передовых позиций. Для их лечения нужен был свет.