Farallon», нацеленной вынудить благотворительные организации колледжей вывести из Farallon свой капитал. На футбольном матче в поддержку протеста, организованном в Техасском университете, появились игроки, разодетые как коррумпированные капиталисты. «Фея прозрачности» в маске, украшенной перьями, размахивала волшебной палочкой у входа в офис Свенсена в Йеле, желая, чтобы благотворительный фонд был более открытым и понятным37.
Уличный театр привлекал внимание к новому веб-сайту «Против Farallon», где были перечислены все виды предположительно бесчестных деяний. Сайт приводил в пример инвестиции Farallon в проект индонезийской электростанции, работающей на угле: уголь представлялся злом. Сайт обращался к вложениям Farallon в Аргентине: там пострадали рабочие. Сайт демонстрировал плачевное состояние тигровой саламандры из-за калифорнийских курсов по гольфу, в которые инвестировал Farallon: если гольф-лорды не выкопают искусственные водоемы, саламандры окажутся под угрозой38. Действительно, Farallon оказался соучастником не меньших преступлений, чем война в Ираке: фонд владел долей в 3 миллиона долларов в Halliburton, нефтяной компании, когда-то возглавляемой американским вице-президентом Чейни. Активисты требовали, чтобы скрытный руководитель Farallon встретился с ними для обсуждения «этики практикуемых Farallon инвестиций». «Мы являемся акционерами тех инвестиций, которые вы проводите деньгами университета, — отчитывали они Стейера, видимо, воображая противника с моноклем и в высокой шляпе. — Мы не желаем, чтобы наши университеты обогащались за счет инвесторов, наносящих вред другим сообществам»39.
Стейер делал все возможное, чтобы постоять за себя. Он написал кампании «Против Farallon», убеждая протестантов, что он так же сильно, как и любой другой, заботится об устойчивых ценностях бизнеса. Он написал инвесторам Farallon, заявляя чистую правду о том, что протестующий веб-сайт приводил недостоверные факты. Но демонстрации продолжались. В апреле студенты устроили митинг перед офисом президента Йельского университета. Они разыграли пародию попытки добыть воду из недр кампуса и разбили площадку для новой угольной электростанции. Когда студенты заявились на собрание Йельского надзорного комитета по инвестиционной деятельности, терпение Дэвида Свенсена подверглось дальнейшему испытанию40. Высидев в качестве слушателя на подробном изложении всех жалоб по поводу неспособности благотворительной организации раскрыть детали своих инвестиций, он решил, что пришло время вступить с мучителями в бой. После заседания он подошел к ним: высокая, жилистая фигура в шерстяном жилете возвышалась над группой неопрятных студентов в напряженном споре. Требование студентов о большей прозрачности являлось просто непрактичным, объяснял он: чтобы успешно конкурировать на рынке, инвесторы должны охранять свои секреты.
Если Йель желал вкушать плоды прибыли от хедж-фондов, он должен был пообещать не разглашать информацию о сделках, ему нужно было доказать, что он является «партнером высшего класса, каких поискать». Студенты остались непреклонны. «Я думаю, гораздо важнее считать Йель гражданином всего мира высшего класса», — парировал один из них41.
Из всей вселенной хеджевых фондов, Свенсен и Стейер меньше всего подходили на роль мишеней для студенческих нападок. Совершенно не являясь приверженцем Чейни, Стейер скорее был ярым сторонником кандидата в президенты от демократов Джона Керри. Совершенно не являясь помешанным на деньгах монстром, Свенсен упустил возможность стать миллиардером из-за своего «генетического дефекта». Но это все не принималось в расчет. Хедж-фонды выросли при помощи университетских благотворительных организаций. Они не могли рассчитывать на иммунитет от превратностей политики колледжей.
FARALLON ЗАВЕРШИЛ СДЕЛКУ С NATURE CONSERVANCY в сентябре 2004 года. Водный проект провалился, но земля приобрела ценность, поэтому Стейер с партнерами вышли из истории с небольшой прибылью. Но колорадский эпизод выявил уязвимость как Farallon, так и амбициозных фондов, гоняющихся за выгодными сделками, в общем. Выгодные сделки часто таятся в странных местах: в мельчайших деталях дебрей рынка дешевых ценных бумаг, в посткризисной Индонезии, в запутанной вражде между фермерами и владельцами ранчо в далеких долинах Колорадо. Для успешного инвестирования в подобных ситуациях вам нужно предвидеть ловушки на местности, а молодым хедж-фондам иногда недостает рабочей силы для проведения адекватных исследований. Если бы сотрудники Farallon провели в Сан-Луис Вэлли больше времени, возможно, они бы осознали, что Гари Бойс не был надежным партнером42. Но в фонде, который удваивает свои активы каждые четыре-пять лет, сложно взрастить штатную экспертизу так же быстро, как прибывает капитал.