14 ПРЕДЧУВСТВИЕ КРИЗИСА
В середине 2000-х годов размах и постоянство успеха хедж-фондов постепенно изменяли структуру отрасли. Казалось, что первое поколение хедж-фондов-титанов было ведомо выдающимися гениями, чьи бросающиеся в глаза прибыли были скорее удачей, и повторить их было определенно невозможно. Но к 2005 году уже никто не оспаривал исключительность хедж-фондов: их количество перевалило за восемь тысяч, а обширные исторические данные по фондам не давали шанса списать их завидные доходы на счет фортуны. Понемногу прежние разговоры об удаче и гениальности стихли, и в моду вошло новое выражение: на конференциях по хедж-фондам, проходивших от Феникса до Монако, принимающие консультанты и гуру твердили о научном продукте под названием «альфа». Замечательной особенностью «альфы» было то, что этот феномен можно было объяснить. Такие стратегии, как арбитраж по поглощениям, применяемый Томом Стейером, или статистические арбитражные сделки, применяемые в D. Е. Show, давали прибыли, которые не шли «в ногу» с рынком и сильно их перевешивали, но которые профессионалы могли понять, повторить и поставить на поток. Так наступила эра поточного производства. Инновации и вдохновение уступили дорогу новому типу альфа-фабрик.
Эту трансформацию можно проследить во всей отрасли хеджевого инвестирования. К началу 2000-х годов уже не существовало сомнений, что выборка обыкновенных акций для длинных и коротких позиций, практикуемая компанией Tiger Джулиана Робертсона, могла давать прибыли выше, чем в среднем по рынку. Нужно было не столько изобрести стратегию, сколько успешно ее применить. Появились десятки компаний, напоминающих Tiger, многие из которых возглавлялись людьми, раньше на Tiger работавшими. Развилась целая отрасль хедж-консультантов и фондов, готовых разместить капитал в самых многообещающих из них. Самым крупным спонсором клонов Робертсона был сам Робертсон. После закрытия Tiger в 2000 году он перепрофилировал офисы в инкубатор для «семян» Tiger, которые управляли его деньгами, обогащались от его коучинга, и использовали престиж связи с великим человеком, чтобы привлекать капитал со стороны. В прежней модели Tiger Робертсон сам контролировал все обращения с крупными инвестициями, но теперь он позволил своим протеже ставить собственные шоу. Он переключился с изобретения инвестиционной технологии на выдачу франшиз на нее. Этот переход обеспечил красочную карьеру Робертсона доходной финальной главой. К 2006 году заново воссозданный инвестиционный комплекс Tiger управлял 16 миллиардами долларов. Его владения на Парк-авеню еще никогда не были такими обширными.
Чистейшим воплощением нового фабричного шика был так называемый мультистратегический хедж-фонд. Вместо того чтобы достигать преимущества в определенном стиле инвестирования, мультистратегический фонд начинал с того принципа, что преимущество можно развить в любом стиле. Нужно лишь нанять правильных людей. Подобно фармацевтическому гиганту, высасывающему идеи из университетских исследователей и стартапов биотехнологий, мультистратегические фабрики собирали многочисленные альфа-генерирующие стратегии под одной крышей, смешивая их для диверсификации рисков и затем переключая распределение капитала от стратегии к стратегии в зависимости от условий рынка. Фабрики говорили мало об изобретениях, зато много — о процессе: они рассматривали хедж-фонды скорее как финансовый продукт, нежели как средство продвижения финансовой изобретательности. Расположенный в Чикаго хедж-фонд Citadel возник как первый представитель мультистратегического образа мышления: его целью, по словам исполнительного директора, было «понять, можем ли мы превратить процесс инвестирования в производство виджетов»1. Кен Гриффин, босс Citadel тридцати с небольшим лет, читал очень много текстов по управлению. Его подчиненные украдкой посматривали на заваленный томами стол начальника, чтобы успеть подготовиться к следующему плану шести шагов, а он выбрасывал людей из своей компании с непоколебимостью автомата. Гриффин любил сравнивать хедж-фонды с автобусом. Люди входят. Люди выходят. Автобус идет дальше.
Новые мультистратегические фонды вырастали от младенцев до исполинов в мгновение ока. Опять же Citadel был наглядным примером. Гриффин начал торговать конвертируемыми облигациями из своей комнаты в гарвардском общежитии, и к началу 2000 года, когда ему шел всего 31 год, он уже управлял 2 миллиардами долларов. Затем пришло время поточного производителя, и Citadel оторвался от земли: его активы к 2007 году раздулись до 13 миллиардов долларов. Фирма поняла, что может брать с клиентов деньги за все, что только пожелает: она выставляла счета за издержки в 5 % и более от их капитала, беря затем 20 % поощрительную премию2. Личный доход Гриффина заявлялся вторым по величине в отрасли после Джеймса Саймонса, и он не скрывал, что однажды Citadel сможет конкурировать с Goldman Sachs и Morgan Stanley8. Тем временем Eton Park Capital Management, созданный в 2004 году бывшим специалистом Goldman Saches по арбитражным сделкам, основанным на поглощениях, по имени Эрик Миндич, предложил другой пример мультистратегического роста. Миндич достиг 3 миллиардов долларов в активах еще до того, как открыл двери фирмы. Четыре года спустя он управлял 11 миллиардами. В 1990-х годах все ведущие хедж-фонды страдали от собственной величины, многие вернули капитал инвесторам. Но к 2007 году альфа-фабрики, управляющие капиталом от 5 миллиардов долларов, составляли 60 % активов в индустрии4. В журнале опубликовали список всех хедж-фондов «клуба миллиардеров». Если в списке вас не значилось, вы были никем.