Следующий день оказался еще более суровым, чем ожидал Мендельсон. Модели AQR теряли деньги вдвое быстрее, чем в понедельник, и фирма настроила компьютеры демпинговать позиции на миллиарды долларов. Хорошей новостью было то, что технологии позволяли ликвидировать портфель гораздо быстрее, чем в прежние годы. Плохая новость состояла в том, что соперники AQR могли ликвидировать так же быстро. Каждый квонт запускал торпеды на другого; ходили слухи о фондах, потерявших 10 % и более. В кампусе Renaissance на Лонг-Айленде Джим Саймонс и его главные помощники столпились у экранов компьютеров, настраивая параметры моделей как пилоты, настраивающие навигацию через ураган. Основатель AQR Клифф Аснесс ворвался в офис и разбил мониторы33. Ему позвонил Кен Гриффин, имевший теперь репутацию покупателя остовов разбившихся машин. «Я посмотрел наверх и увидел спускающихся валькирий и услышал, как старуха с косой стучит в мою дверь. Я изо всех сил метнулся к свету», — позже скажет Аснесс34.
Во время нарастания хаоса представители правительственных структур, казалось, обитали в параллельной вселенной. Во вторник 7 августа — второй день квонтового землетрясения — комитет по процентным ставкам Федеральной резервной системы вынес предупреждение о риске инфляции. На следующий день президент Буш посетил Министерство финансов для встречи со своими экономическими консультантами. «Если рынок будет функционировать нормально, это приведет к мягкой посадке, — сказал он с надеждой». В четверг тон Вашингтона начал меняться, но не столько из-за резни на фондах квонтов, сколько из-за европейских проблем. Гигантский французский банк BNP Paribas приостановил погашение трех внутренних фондов денежного рынка, ссылаясь на «полное исчезновение ликвидности». Субстандартные потери определенно пугали рынки, и Центральный банк Европы отреагировал выделением экстренных средств в 131 миллиард долларов. В четверг днем председатель Федеральной резервной системы Бен Бернанке превратил свой офис в импровизированный командный пункт, его ведущие помощники дозванивались ему из различных точек земного шара, где они отдыхали в тот момент. Ранним утром следующего дня Федеральная резервная система аннулировала свое прежнее предупреждение об инфляции, обещая предоставить достаточно наличности «для содействия должному функционированию финансовых рынков».
Тем временем в Гринвиче для Мендельсона забрезжил свет в конце туннеля. Он никак не был связан с резким поворотом Федеральной резервной системы и всем, что касалось других хедж-фондов. Начиная со вторника Мендельсон принялся обзванивать брокеров и друзей по рынку — всех, кто мог знать что-либо о позиционировании других количественных фондов на заемном капитале. В этом бизнесе доминировало не так много фирм. Среди них был новый фонд Джима Саймонса, управляющий почти 25 миллиардами долларов институциональных средств, а также Highbridge Capital — дочерняя фирма J. P. Morgan. Там были D. Е. Shaw, Barclays Global Investors и Goldman Sachs Asset Management. Мендельсон хотел знать, насколько крупные игроки успели срезать заемный капитал: если они вогнали себя в плоскую часть гиперболической кривой, давление продаж закончится и шторм утихнет. Проработав на телефоне весь вторник, Мендельсон дозвонился до одного своего приятеля чуть за полночь. Тот в скором порядке вернулся с отдыха и буквально разваливался на части: измотанный, он дошел до предела. Мендельсон решил, что он был готов ликвидировать весь свой портфель, и поставил галочку напротив фирмы в своем списке. Утром он снова взялся за телефон.