Если говорить серьезно об уроках кризиса 2007–2009 годов, то политики должны обуздать «финансовые супермаркеты», преследующие беспорядочные и взаимно пересекающиеся цели, и вместо этого стимулировать «специализированные бутики», которые живут и умирают в зависимости от рациональности их управления рисками. Неплохо бы перенести капитал из организаций, обеспечиваемых налогоплательщиками, в те, что стоят на собственных ногах. Неплохо бы подсократить размах деятельности тех организаций, которые «слишком большие, чтобы рухнуть», и поощрять те, которые достаточно малы, чтобы пойти ко дну. История А. У. Джонса и его последователей показывает, что частичная альтернатива банковским супермаркетам уже существует. Кажется удивительным и в это трудно поверить, но будущее финансов лежит в истории хеджевых фондов.
1 БОЛЬШОЙ ПАПОЧКА
На заре второго «позолоченного» века Америки и накануне первого финансового кризиса XXI столетия менеджеры нескольких десятков хеджевых фондов стали неофициальными королями капитализма. Глобализация породила внезапное процветание, это процветание создало обширные залежи богатства, а богатство же было складировано в спокойных фондах, менеджеры которых получали огромную прибыль. Всего лишь за три года — с 2003-го по 2006-й — объем денег в первой сотне хеджевых фондов удвоился и составил 1 триллион долларов1 — достаточно, чтобы купить все акции, предлагаемые на Шанхайской бирже, или равно совокупному валовому продукту канадской экономики. Никто не сомневается в том, что феномен хеджевых фондов стал новым, беспрецедентным явлением для этой эпохи и ее символом. «Вкладывать несколько сотен миллионов долларов в хеджевый фонд — и класть себе в карман десятки миллионов — стало воплощенной мечтой Уолл-стрит», — написал автор одного журнала2. «Хеджевые фонды являются крайним проявлением для нынешней фондовой биржи; они — логическое продолжение сегодняшнего воинствующего культа предприимчивости, приводящего к успеху», — вторил ему другой автор3.
Однако хеджевые фонды не новы и не беспрецедентны, и если первая из процитированных строк взята из статьи журнала New York, опубликованной в 2004 году, то вторая — из удивительно похожего эссе, опубликованного также в журнале New York, но сорока годами ранее. Статья 2004 года восторженно уверяла, что менеджеры хеджевых фондов — это люди, которые могут «правильно предсказать движение на рынке в течение 22 дней кряду». Версия статьи от 1968 года проповедовала, что «парни из хеджевых фондов — это те, кто делает за неделю 20 % к своему капиталу в течение семи недель подряд». В эссе 2004 года выражалось недовольство руководителями хеджевых фондов, потому что «мало того, что они высокомерны и необщительны, они еще и похожи на засекреченное сообщество». Статья от 1968 года ворчала, что «большинство людей, вовлеченных в хеджевые фонды, говорят о своем успехе крайне неохотно». Если менеджеры хеджевых фондов появились как IT-специалисты нового столетия и вытеснили магнатов левериджа 1980-х и чародеев интернет-бизнеса 1990-х, то стоит вспомнить, что они также были яркими звездами предыдущей эры. Менеджер хеджевого фонда «может находиться вдали от рынка и при этом чувствовать, где совпадает ритм рынка и его собственный», — говорилось в знаменитом докладе про бум 1960-х. «Если вы действительно знаете, что происходит, то вам даже не требуется знать, что происходит, чтобы знать, что происходит… Вы можете не читать заголовки новостных сообщений, потому что вы предугадали их несколько месяцев назад»4.