А вот и мой портрет, рядом с которым было пустое место, но был вбит многообещающий гвоздик. Как предусмотрительно, однако.
— Здесь будет висеть Ваш будущий супруг! — радостно сообщили мне.
— А гвоздик выдержит? — уточнила я, представляя, как какой-то несчастный мужик натирает мылом веревку, — Кстати, я пока замуж не собираюсь!
— Жаль, ибо Ваш покойный отец уже пообещал Вашу руку, — вздохнул слуга, почему — то отворачиваясь.
— И кому, если не секрет? — удивилась я такому повороту событий. Надеюсь, что не тому типу в черном, который решил испортить мою коронацию? Если это он, то я скорее удавлюсь… Я же не знаю, какие тут традиции? Может быть, тут принято жениться и выходить замуж за родственников? Я взглянула на портрет «моего» отца, а потом вспомнила лицо «родственника». Да, в этом случае эволюция шагнула далеко вперед…
Старый слуга похлопал в ладоши, и к нам лениво подошел слуга с выражением лица, мол, какого черта вы меня тут беспокоите? Старик потребовал, чтобы слуга принес какие-то бумаги, которые лежат у писаря.
Через пять тревожных минут, появился слуга и вручил стопку пожелтевших листков бумаги.
— Итак, руку Принцессы Юстины, я обещаю барону Актару, за то, что он преподнёс мне в подарок десять бочек отменного вина из своего виноградника, — прочитал старик, отдавая мне первый листок.
Барон Актар? Кто это?
— За проявленную доблесть и мужество при ловле крысы, бегущей по столу, я обещаю руку моей дочери Принцессы Юстины, маркизу Ладоку, который сумел пригвоздить наглого грызуна вилкой к столешнице!
Мамочки…
— За неоценимую финансовую помощь государству в размере трехсот тысяч золотых, я обещаю руку Принцессы Юстины, графу Алгорскому…
Я медленно присаживалась на холодный и грязный пол.
— За чудесный рецепт приготовления поросенка, я обещаю руку моей дочери, Принцессы Юстины, сэру Виллмарту… За самую смешную шутку, произнесенную на пиру, я обещаю руку Принцессы Юстины, барону Оселоту… За разоблачение дворцового заговора я обещаю руку Принцессы маркизу Улису… За подаренный кинжал ручной работы, украшенный драгоценными каменьями и роскошные ножны, я обещаю руку….
— Хватит! — заорала я, чувствуя, как по спине течет холодный пот, — Сколько всего кандидатов?
— Восемьдесят шесть, — сказал старик, доставая какую-то почерканную бумагу, где очевидно велись подсчеты.
Отлично, моя рука — это национальная валюта! А я-то думаю, почему казна пустая? А зачем ее наполнять, если есть рука Принцессы? Пообещал, и все окей! И так все восемьдесят шесть раз!
Я на секунду закрыла глаза и представила, восемьдесят шесть человек. Это так очередь из женихов, о которых говорила настоящая Принцесса? Да такую очередь я последний раз видела в единственный рабочий привокзальный туалет, когда второй закрыли на ремонт. Хотя, вру, там стояло человек тридцать… Восемьдесят шесть человек! Вы только представьте себе! Караул! А за принцессу придется побороться…
— Некоторым обещали по нескольку раз, — решил обнадежить меня старик. Не помогло.
— То есть за каждого я должна выйти замуж? — спросила я, чувствуя, что при всем желании столько мужчин я осчастливить не смогу. Может, запереть их всех в одной комнате и пусть они там по-мужски разберутся, а?
— Я даже не знаю… — вздохнул старик, понимая всю глупость ситуации, — У Вас скоро прием! Вам нужно потренироваться носить корону, чтобы не получилось такой неловкой ситуации, как на коронации… Такие инциденты очень подрывают Ваш авторитет в глазах народа…
— А что нужно делать на приеме? — поинтересовалась я, все еще переваривая новость о моей многострадальной руке, которая судя по распискам, обесценилась до пойманной крысы.
— Ваш покойный отец, король просто сидел и слушал, — пожал плечами старик.
Я еще тут несколько часов буду сидеть с короной на голове и мучиться, постоянно поправляя ее? Ага, сейчас! Разбежалась! Я молча вырвала рукой гвоздь, на котором должен был повеситься один из восьмидесяти шести счастливчиков, и уверенными шагами направилась к трону. Сев на трон и приложив руку к голове, словно я хочу померять, докуда достаю макушкой, и, отметив гвоздем нужную точку, я стала забивать гвоздь кубком. Ничего более тяжелого под рукой у меня не было.