Группа друзей Джозефа в Нью-Йорке во главе с его адвокатом Эдвардом Лаутербахом рассказала репортеру New York Times об этом споре, зачитав вслух письмо Селигмана к Хилтону. На следующей неделе отказ Селигмана от Grand Union стал национальным скандалом. Сенсация в Саратоге», — трубила «Таймс» в своей статье на первой полосе, которая включала интервью с Хилтоном.
Судья утверждал, что Селигман прибыл «в показной манере», требуя лучших условий проживания в отеле. И он настаивал на том, что «Гранд Юнион» не дискриминирует всех членов еврейской веры — только определенную их категорию. Он проводил различие между «евреями» и «иудеями». Первую категорию, в которую входили такие богатые и давно существующие сефардские кланы, как Хендриксы и Натаны (среди потомков которых был основатель Нью-Йоркской фондовой биржи), он считал благородной и респектабельной. Именно последняя группа, представители новых денег, которых он считал вычурными и бросающимися в глаза своими демонстрациями богатства, была ему неприятна. Газета «Таймс» сообщала:
Мистер Селигман, сказал судья Хилтон, принадлежит к классу не евреев, а иудеев, с которыми этот класс гостей, особенно женская их часть, не желает общаться и с которыми они не хотят быть вынуждены встречаться даже в соответствии с этикетом столовой и салона общественного отеля. Они навлекают на себя общественное мнение вульгарной показухой, надутым тщеславием, чрезмерной демонстрацией состояния, отсутствием тех внимательных любезностей, которые так ценятся в хорошем американском обществе, и общей навязчивостью, которая часто отвратительна и всегда отталкивает воспитанных людей.
В отдельном интервью газете Times, которое было опубликовано в газете на следующий день, Хилтон обрушился на Селигмана. Он утверждал, что Селигман «обязан некоторыми из своих самых престижных должностей» — членством в эксклюзивных клубах, директорством в банках и местами в престижных муниципальных советах — «практике самой настоящей шилокеанской подлости». Он утверждал, что Селигманы получили место в синдикате государственных облигаций США, куда входили Ротшильды и Drexel Morgan (фирма-предшественник J.P. Morgan & Co.), используя «политическое влияние, не обеспеченное честным путем», и утверждал, что «положение Селигманов в синдикате так же неприятно другим членам этой организации, как их присутствие в отеле Grand Union». Пресловутые Ротшильды, добавил он, согласились бы встретиться с братьями только «из вторых рук или через клерка».
Хилтон продолжал, набирая обороты и превращаясь в захватывающую антисемитскую диатрибу:
Должен ли «еврей Селигман» быть исключен из некоторых отелей первого класса? Я категорически утверждаю, что да. И вовсе не потому, что он еврей, а потому, что его не хотят видеть….Он слишком туп или слишком подл, чтобы видеть свою вульгарность или идти туда, где она не может быть выставлена на всеобщее обозрение. Он никудышный, фальшивый, нелюдимый; но в финансовом отношении он успешен, и это единственный признак, по которому он может продвигать себя в вежливые люди. Он столь же дерзок, сколь и вульгарен; он столь же суетлив, сколь и никчемен; он столь же тщеславен, сколь и лишен достоинств; и он надувается столь же важно, сколь и беден всякой ценностью…..
Неудивительно, что американцы свысока относятся к «еврею Селигмана». Богатство этой новой страны способствовало распространению этой породы, и эта порода прокляла еврейскую расу в социальном плане в этой стране. Люди не хотят посещать отели, куда пускают евреев-селигманов. А отели, если они хотят процветать, должны держать подальше тех, кто разрушает их существование.
Партнеры Селигманов по кредитному синдикату подписали совместное письмо в Times, в котором говорилось, что «судья Хилтон находится в заблуждении относительно отношений господ Селигманов с их партнерами, которые всегда были и остаются самыми удовлетворительными». Тем временем Джесси Селигман, которого Times застала в офисе его фирмы в центре города, выступил от имени своего брата. «Я в растерянности, что думать о судье Хилтоне», — сказал он. «Учитывая его необычные заявления… было бы милосердно предположить, что теплая погода повлияла на его мозг».
В последующие дни полемика разгорелась с новой силой, и истории появились в газетах даже в Гонолулу. Состоятельные евреи, регулярно отдыхавшие в Саратоге, сообщали, что тем летом их тоже не пустили в Grand Union. Среди них был и Маркус Голдман, который сообщил, что написал письмо с просьбой о размещении, но получил ответ, в котором говорилось, что его просьба не может быть удовлетворена, и не было объяснения причин. Поговаривали об организации собрания «возмущенных», чтобы осудить действия Хилтона, и о возможном судебном разбирательстве. Еврейские фирмы отказались от сотрудничества с A.T. Stewart & Co., а один торговец сообщил компании, что больше не будет вести дела с домом, который «возрождает средневековье».