Наш анализ банковского дела ограничится изучением договора денежного вклада (депозита), который на практике применяется для так называемых текущих (чековых) счетов до востребования, сберегательных счетов и срочных вкладов (в тех случаях, когда два последних позволяют клиенту изымать деньги со своего счета фактически в любой момент). Таким образом, наше исследование не затрагивает множества операций, не связанных с договором денежной иррегулярной поклажи, которыми сегодня занимаются частные банки. К примеру, современные банки предлагают клиентам расчетно-кассовое обслуживание. Они также покупают и продают иностранную валюту, следуя традиции обмена денег, возникшей с появлением первых денежных единиц. Кроме того, банки осуществляют депонирование ценных бумаг и от имени клиентов получают дивиденды и проценты от эмитентов этих бумаг, извещают клиентов о росте собственного капитала, о собраниях акционеров и т. д. Помимо этого, банки покупают и продают ценные бумаги для своих клиентов через брокерские фирмы и предлагают услуги депозитных сейфовых ячеек в своих конторах. Очень часто банки действуют как истинные финансовые посредники, привлекая займы от клиентов (т. е. когда клиенты понимают, что в качестве держателей облигаций, сертификатов или истинных срочных «вкладов» они предоставляют банку заем), а затем ссужают эти средства третьим сторонам. Тем самым банки извлекают прибыль из разницы в процентных ставках между ставкой, под которую они ссужают денежные средства, и ставкой, которую они соглашаются уплачивать клиентам, первоначально предоставившим займы банку. Ни одна из этих операций не имеет отношения к денежному банковскому вкладу — сделке, которая будет рассмотрена в следующих разделах. Мы увидим, что этот договор, вне всякого сомнения, представляет собой наиболее значимую и самую важную с социально-экономической точки зрения операцию, выполняемую сегодня банками.
Как уже отмечалось выше, экономический анализ договора денежного банковского вклада является еще одним примером, иллюстрирующим проницательное суждение Хайека: когда нарушается какой-либо всеобщий принцип права, будь то посредством систематического принуждения со стороны государства или благодаря предоставлению государством привилегии или преимущества определенным группам или лицам, всякий раз стихийный процесс социального взаимодействия испытывает неизбежные и серьезные затруднения. Это положение уточнялось и развивалось по мере разработки теории о невозможности социализма и была распространена на более широкий круг явлений. Если первоначально оно было сформулировано применительно только к системам так называемого реального социализма, то теперь оно также распространяется на все части или секторы смешанных экономик, в которых имеет место систематическое вмешательство государства или предоставление «одиозных» привилегий.
Хотя экономический анализ интервенционизма, как представляется, больше связан с насильственными формами государственного вмешательства, он ничуть не менее уместен при исследовании тех сфер, в которых посредством предоставления выгод и привилегий определенным группам давления нарушаются традиционные принципы права. В современных экономиках это происходит, в основном, в двух сферах. Первая — это трудовое законодательство, которое полностью регламентирует трудовые договоры и трудовые отношения. Эти законы не только лежат в основе мер принуждения, препятствующих сторонам договариваться об условиях трудового соглашения, которые они считают целесообразными, но и наделяют значительными привилегиями группы давления, в частности, профсоюзы, позволяя им множеством способов действовать на грани нарушения традиционных принципов права. Второй сферой, в которой преобладают привилегии и институциональное принуждение, является денежное обращение, банковское дело и финансы. Хотя обе эти сферы очень важны и потому нуждаются в теоретическом рассмотрении для разработки и проведения необходимых реформ, теоретический анализ институционального принуждения и наделения привилегиями в сфере труда, разумеется, менее сложен. Не удивительно поэтому, что на всех уровнях общества понимание последнего возникло и распространилось быстрее и проникло гораздо глубже. Были всесторонне разработаны соответствующие теории и даже достигнут широкий общественный консенсус относительно необходимости и направлений реформ. В отличие от трудовых отношений сфера денежного обращения, банковского кредита и финансовых рынков все еще бросает серьезный вызов теоретикам, оставаясь загадкой для большинства обычных граждан. Общественные отношения, в которых прямо или косвенно замешаны деньги, куда более абстрактны и трудны для понимания, в результате чего связанное с ними знание крайне обширно, сложно и труднопостижимо. Соответственно в этой сфере систематическое принуждение правительств и центральных банков особенно вредно и даже губительно[229]. Кроме того, недостаточная разработанность теории денег и банковского дела негативно влияет на развитие мировой экономики. Об этом свидетельствует тот факт, что, несмотря на прогресс теории и усилия правительств, современные экономики никак не избавятся от периодических бумов и спадов. Всего несколько лет назад, несмотря на все жертвы, принесенные на алтарь стабилизации западных экономик после кризиса 1970-х годов, финансовая, банковская и денежная сферы вновь оказались поражены теми же безрассудными ошибками. В результате начало 1990-х годов было отмечено неизбежным наступлением новой, весьма жестокой общемировой рецессии, от которой мир западной экономики сумел оправиться лишь в последнее время[230]. А совсем недавно — летом 1997 г. — финансовый кризис вновь обрушился на азиатские финансовые рынки, угрожая распространиться на остальной мир. Несколькими годами позднее (с 2001 г.) рецессия разразилась в трех главных мировых экономических зонах: в США, Европе и Японии.
229
«Функционирование денег и кредитной системы, так же как язык и мораль, представляет собой случай стихийного порядка, труднее всего поддающийся попыткам адекватного теоретического объяснения, и эта область остается предметом серьезных разногласий между специалистами… Вмешательство в процессы отбора чувствуется здесь сильнее, чем где бы то ни было еще: на пути эволюционного отбора становится государственная монополия, и это делает невозможным экспериментирование в ходе конкуренции… история государственного управления денежной системой была историей непрекращающегося мошенничества и лжи. В этом правительства оказались гораздо менее нравственными, чем мог бы оказаться какой-нибудь частный агент, чеканящий монету в условиях конкуренции» (Хайек Ф. А. Пагубная самонадеянность. М.: Изд-во «Новости», 1992. С. 178, 180, 181).
230
Интересно отметить, что потрясения в денежной и финансовой сферах, вызвавшие тот кризис, по большей части были следствием экономической политики, проводившейся в конце 1980-х годов считавшимися неолиберальными администрациями США и Великобритании. Так, Маргарет Тэтчер недавно признала, что ключевая экономическая проблема в период ее пребывания на посту премьер-министра «лежала на стороне спроса, поскольку количество денег и кредит росли слишком быстро, приводя к росту цен активов» (Margaret Thatcher,