А в самом проливе парусов — тьма-тьмущая. Рыбаки, чьи суденышки были скованы льдом в Марстранде, устремились теперь прочь. Волны подбрасывали их высоко, и вокруг еще танцевали льдины, но рыбаки не желали терять время в ожидании спокойного и безопасного моря и отправлялись в путь. Они стояли у штурвалов своих лодок и внимательно вглядывались вперед. Небольшие льдины они отодвигали веслом, а когда подступали более крупные, перекладывали штурвал и уходили от них в сторону. На галеасе шкипер стоял на верхней палубе и наблюдал за ними. Он понимал, что им приходится нелегко, но он также видел и то, что суденышки одно за другим все же пробивались вперед и добирались до открытого моря.
И когда по синей поверхности моря перед глазами шкипера скользил белый парус, тоска охватывала его с такой силой, что к глазам подступали слезы.
Его корабль стоял без движения, и перед ним продолжали громоздиться льдины, отчего ледовая стена все увеличивалась.
А там, в море, плыли не только корабли да лодки, но также и небольшие айсберги, выраставшие оттого, что друг на друга накатывались большие льдины. Они плыли дальше на юг, сверкая в лучах утреннего солнца, словно серебро, а иногда и отливая красным цветом, будто были усыпаны розами.
Но вот слышны стали и какие-то звучные крики. Они казались то поющими человеческими голосами, то пронзительными звуками трубы. И эти звуки вызывали ликование в душе. Слыша их, сердце словно бы делалось шире. Это кричали лебеди, длинной вереницей летевшие с юга.
Но когда шкипер увидел, как на юг плывут айсберги, а на север летят лебеди, тоска его стала невыносимой, и он в отчаянии заломил руки.
— О, горе мне! — сказал он. — За что должен я стоять здесь, пока лед не выпустит меня из залива? Думаю, придется мне ждать этого еще немало дней.
Раздумывая об этом, он увидел вдруг, что по льду едет человек. Он появился из узкого пролива со стороны Марстранда и ехал так уверенно, словно и не ведал о том, что волны вновь понесли лодки и корабли.
Подъехав к галеасу, он крикнул шкиперу:
— Уважаемый, как там у тебя дела с провизией? Небось долго еще тебе стоять здесь во льдах. Может, купишь у меня соленую сельдь, или сушеную морскую щуку, или копченого угря?
Шкипер не пожелал ответить ему. Он погрозил кулаком и выругался.
Тогда торговец рыбой спрыгнул с повозки и достал оттуда охапку сена. Потом он положил ее перед лошадью, а сам забрался на палубу галеаса.
Подойдя к шкиперу, он сказал ему совсем серьезно:
— Нынче приехал я к тебе не затем, чтобы продать рыбу. Я знаю, что человек ты благочестивый, и потому приехал я просить тебя отдать мне девушку, что увели с собой вчера на корабль шотландские ландскнехты.
— О том, что они привели сюда какую-нибудь девушку, мне неизвестно, — ответил шкипер. — Ночью не слыхал я на борту женского голоса.
— Меня зовут Торарин, торговец рыбой, — сказал человек. — Может статься, тебе доводилось слышать обо мне. Я ужинал с господином Арне на его дворе в Сульберге в ту ночь, когда был он убит. С того времени живет в моем доме его приемная дочь, но вчера ночью увели ее с собой его убийцы, и теперь должна она быть с ними на твоем корабле.
— У меня на корабле убийцы господина Арне? — в ужасе вымолвил шкипер.
— Ты видишь, что я слабый и ничтожный человек, — сказал Торарин. — Одна рука моя не слушается меня, а потому боюсь я ввязываться во всякие опасные дела. Уже несколько недель знал я, кто убил господина Арне, а вот попытаться им отомстить смелости не хватало. Но оттого, что я молчал, им и удалось убежать из города, да еще и прихватить с собой девушку. Но больше не должен я поступать так, чтобы после раскаиваться. Потому хочу по крайней мере юную девушку спасти.
— Коли на корабле убийцы господина Арне, отчего же стражники городские не идут сюда схватить их?
— Да я упрашивал, уговаривал их всю ночь и все утро, — сказал Торарин, — однако не решаются они идти сюда. Говорят, что на корабле собралось около сотни ландскнехтов и сражаться с ними они не осмеливаются. Тогда подумал я, что с Божьей помощью один могу пробраться на корабль и попросить тебя помочь мне спасти девушку, потому как знаю, что человек ты благочестивый.
Но шкипер не ответил ему. Он думал о другом.
— Откуда можешь ты знать, что убийцы здесь, на корабле?
Торарин показал на большой сундук, что стоял между скамьями.
— Я слишком часто видел сундук этот в доме у господина Арне, чтобы не узнать его теперь, — сказал он. — В нем хранятся деньги господина Арне, а где его деньги, там же, надо думать, и убийцы его.