Наконец, в ряде случаев конституционная правомерность законодательного ограничения частных пожертвований обосновывается ссылкой на XIV поправку к конституции, которая гласит, что ни один штат не может отказывать лицу, подчиненному его власти, «в равной для всех защите закона» и уполномочивает конгресс путем соответствующего законодательства обеспечить претворение данного положения в жизнь10. Отсутствие законодательного регулирования частных вкладов и пожертвований в ходе предвыборных кампаний, полагают некоторые американские исследователи, создает преимущества для богатых, тем самым лишая остальных граждан возможности равной защиты закона; иначе говоря, согласно данной логике, законодательство в области частного финансирования не только допустимо, но чуть ли даже не предполагается конституцией 11.
Наиболее распространенным аргументом со стороны противников ограничения частных пожертвований является ссылка на конституционно декларируемый принцип свободы слова, выражения различных мнений и точек зрения, участия в общественно-политической жизни. «Первая поправка (к конституции США; в ней как раз и идет речь о свободе слова. — В. Д.) запрещает установление законодательного максимума на политическую активность, которой может посвящать себя индивид» 12, — подчеркивается буржуазными теоретиками. Любое ограничение предвыборных пожертвований, следовательно, по их мнению, недопустимо.
Возражение, бесспорно, серьезное, тем более что основывается оно на традиционном для буржуазного общества принципе свободы частной инициативы. В данной связи особый интерес представляет контраргументация со стороны буржуазных специалистов — сторонников законодательного регулирования частных пожертвований, которые вынуждены признать относительный характер декларируемых прав и свобод, возможность их ограничения со стороны государственной власти. При этом иногда упоминаются даже решения Верховного суда США, допускающего подобные ограничения в «настоятельных», «первостепенных», «крайне необходимых» или «доминирующих» государственных интересах. Кроме того, для большей убедительности делаются оговорки, что данные законодательные меры в рассматриваемой области направлены не столько на ограничение тех или иных свобод граждан (другими словами, все той же свободы частной инициативы), сколько на обеспечение решения важных политических задач: предоставление конгрессу возможностей борьбы с коррупцией, защита основополагающего права всех граждан на участие в голосовании, предотвращение злоупотреблений финансовыми средствами в ходе избирательных кампаний и др., то есть фактически уточняются «доминирующие» государственные интересы.
Такая точка зрения сама по себе весьма показательна. Она исходит из общей характерной для империалистической стадии развития капитализма постановки вопроса, возросшего внимания к общеклассовым интересам буржуазии, которым в целях стабилизации и укрепления системы буржуазных институтов власти нередко отдается предпочтение перед частными интересами. Разумеется, в демагогических, маскировочных целях данные общеклассовые интересы буржуазии выдаются за якобы социально нейтральные, общегосударственные интересы, что приводит к мистификации сущности современного империалистического государства. Эти изменения, собственно, и стоят за решениями Верховного суда США, стремящегося приспособить конституционную структуру к новой исторической обстановке, создать — путем соответствующей трактовки нормативных положений двухвековой давности, и в частности за счет расширенного толкования круга компетенции конгресса, — необходимый правовой механизм для более эффективной защиты классовых интересов крупного бизнеса.
Сказанное не означает, что проблема конституционной правомерности ограничения частных взносов и пожертвований в буржуазных странах окончательно решена и отошла на второй план. Она не потеряла и в силу своей специфики не может потерять актуальность. Время от времени в тех или иных странах этот вопрос вновь оказывается в центре внимания, подтверждением чему может служить неослабевающая активность органов конституционного надзора, особенно в США и ФРГ, периодически возвращающихся к своим прежним решениям, уточняя, дополняя, а то и пересматривая их, причем порой даже в диаметрально противоположном направлении. И это неудивительно. Рассматриваемая проблема находится на стыке частных и общеклассовых интересов буржуазии и, следовательно, всегда будет использоваться теми или иными экономическими или политическими силами как своего рода козырь в междоусобной борьбе. Иначе говоря, любой крупный политический скандал, любая вскрывшаяся финансовая предвыборная афера почти неизбежно будут сопровождаться разговорами о правомерности существующих ограничений, тех или иных их аспектов, попытками пересмотра действующего законодательства в сторону его ужесточения или, напротив, ослабления в зависимости от потенциала и авторитета замешанных в скандале сил.