Западногерманский опыт используется в законодательной практике Австрии. Австрийский закон о политических партиях 1975 года предусматривает гласность всех взносов в партийные фонды, превышающих 30 тыс. марок в течение календарного года. Косвенная агитационно-пропагандистская помощь в ходе избирательных кампаний, согласно закону, засчитывается как форма материальной поддержки партий, получающих от этого выгоду. Правда, в отличие от законодательства ФРГ, австрийский закон (ст. 4, § 7) допускает возможность не учитывать подобную помощь, если партия сможет доказать, что предвыборная агитация проводилась «без ее участия и согласия».
Не отрицая известных позитивных моментов отмеченного буржуазного законодательства, тем более заметных на фоне предыдущего периода политико-правового развития буржуазных стран, нельзя не видеть его общей социально-политической ограниченности. В технико-юридическом отношении оно остается весьма далеким от совершенства, что, разумеется, сказывается на эффективности решения ставящихся перед ним задач.
Так, американское законодательство, вводя ограничения на пожертвования кандидатам, оставляет, по сути дела, неограниченные возможности для пожертвований в фонды партийных организаций (национальных, на уровне штатов и местных), выполняющих значительную долю организационно-технической, а нередко и непосредственно агитационно-пропагандистской работы. Не блокируется законом и возможность неоднократного дублирования помощи одному и тому же кандидату через соответствующие организации или комитеты, создаваемые по частной инициативе на различных уровнях административно-территориальной структуры 19. Некоторые ограничения в данном отношении, правда, существуют — право на предоставление кандидатам помощи в размерах до 5 тыс. долл. имеют лишь те комитеты, срок регистрации которых превышает 6 месяцев, которые получают пожертвования более чем от 50 лиц и оказывают поддержку более чем 5 кандидатам, то есть более или менее представительные и стабильные организации20. Но более решительных мер — скажем, предлагавшегося в ходе подготовки американского законопроекта 1974 года установления фиксированной в процентном отношении доли средств, которая может быть получена кандидатом от аналогичных комитетов, — не предусматривается. Иначе говоря, многие важнейшие каналы косвенной помощи остаются фактически бесконтрольными.
Не свободно от серьезных «технических» недостатков и сравнительно более жесткое законодательство ФРГ: при всей своей строгости оно оставляет возможности для скрытой, анонимной поддержки партий в достаточно крупных размерах (до 20 тыс. марок), не говоря уже о том, что максимально допускаемою предела пожертвований, как такового, оно, в отличие от американской практики, вообще не предусматривает, то есть сохраняет значительную свободе действий для наиболее влиятельных экономических интересов.
Однако даже в таком явно несовершенном и непоследовательном виде законодательство об ограничении частных пожертвований воспринимается представителями делового мира с откровенной неприязнью — сказывается несовпадение общеклассовых интересов буржуазии (требующих наведения известного порядка) и частных интересов отдельных фирм и корпораций. Защищая эти свои непосредственные, конкретные интересы, бизнесмены, мобилизуя имеющийся в их распоряжении экономический и политический потенциал, то есть в конечном счете опять же деньги, активно ищут пути смягчения законодательных ограничений, параллельного введения новых уступок и льгот, если не нейтрализующих, то лимитирующих эффективность принятых нормативных мер. И небезуспешно. Давление частных интересов обусловило, например, в 1980 году в ФРГ сразу троекратное увеличение пределов освобождаемых от налогообложения частных пожертвований. Еще более показательна в этом отношении американская практика.