Всё внимательнее присматривался и Пётр Брониславович. Только не к колбасе, а к прекрасному технологу Галине Гавриловне. И вот рука его постепенно разжалась, чем Антон немедленно воспользовался и тихонько улизнул, тут же затерявшись среди одноклассников. Слишком уж сегодня часто на него нападали, и причём не по делу. Антоша решил обидеться и продолжить экскурсию самостоятельно. Тем более, что внимание взрослых привлекали уже какие-то другие его одноклассники. В частности Костик Шибай, который заинтересовался механизмами.
— Да, ребята, не подходите близко ни к одному из аппаратов и ни в коем случае не суйте руки в их движущиеся части! — быстро добавила Галина Гавриловна.
И её слова тут же утонули в лавине шуток про перекрученные на котлетки детские тела. Что-то подобное она уже слышала.
За сегодняшний день это был третий по счёту класс, пришедший на экскурсию. Так что Галине Гавриловне порядком надоели многочисленные дети, хотя первые два класса были более организованными, не разбредались в разные стороны и не задавали таких глупых вопросов, как эти, к счастью, последние. Но такого замечательного преподавателя в тех классах и в помине не было.
Почти ни разу в жизни Галина Гавриловна не встречала мужчин, которых она хотя бы приблизительно могла назвать мужчинами своей мечты. Но, похоже, этот — Пётр Брониславович, преподаватель, был как раз одним из таких. Вернее, он был один такой. Единственный. А ещё вернее — он был мужчиной из мечты. Да, из самой настоящей мечты. Потому что никто не улыбался ей ещё так трогательно и вместе с тем так мужественно. Галина Гавриловна постаралась как можно незаметнее бросить взгляд на руку Петра Брониславовича и посмотреть, есть ли у него на пальце обручальное кольцо. Но пока она присматривалась, одновременно рассказывая о свойствах полукопчёных колбас, дети уже настолько вплотную подошли к конвейеру, по которому весело ехали аппетитные колбаски, что ей никак по-другому нельзя уже было сдерживать столь серьёзный напор. И она скомандовала:
— А теперь, ребята, я приглашаю вас продегустировать некоторые сорта нашей колбасной продукции. Осторожно, без спешки проходите вон к тем столам. Да, только подальше от линии. Там уже всё уже готово.
С радостным криком и топотом бросился седьмой «В» к угощениям.
— Да что же это такое… — Петру Брониславовичу стало очень неловко. Стадо голодных слонят какое-то… Да что ж вы, дома не ели? А, Константин? Ты чего так наворачиваешь?
Пётр Брониславович пытался выхватывать из чавкающей толпы своих подопечных по одному и делать им внушения. Но ничего не помогало. Едва Пётр Брониславович отпускал того, кому только что сделал внушение, как он немедленно вновь бросался к столу.
— Простите их, Галина Гавриловна, — в крайнем смущении проговорил Пётр Брониславович, — голодающее Поволжье какое-то. Прямо не знаю, что на них нашло. Вы бы их не кормили, что ли, а просто профориентировали. Чтоб они после школы к вам на комбинат работать пришли…
— Ох и мечтательный же вы, Петя, то есть Пётр Брониславович. улыбнулась Галина Гавриловна, просияв всем лицом. — Как же это — к нам на работу? Да у нас тут сроду лишних мест не было и не будет.
Пётр Брониславович был так рад, что его назвали Петей, что махнул рукой на своих голодающих и остался стоять возле прекрасного технолога. А та с улыбкой наблюдала за бегающими вокруг столов детьми.
К ней подошёл очередной ученик и снова опозорил Петра Брониславовича. Вроде бы ничего особенного — ребёнок хлебушка попросил, колбасу заесть. Но Петру Брониславовичу опять стыдно стало по полной программе.
— Ах, Пётр Брониславович, да не волнуйтесь вы. — Галине Гавриловне так хотелось успокоить этого милого атлета с наивными глазами. — В двух предыдущих классах дети тоже хлебушка просили. Ничего. Дети есть дети.
— Дома их, что ли, не кормят. — буркнул Пётр Брониславович и завозил перед собой носком ботинка. От слов Галины Гавриловны ему и правда стало очень спокойно, но он пока ещё не мог вот так вот сразу сдаться и утихомириться.
Галина Гавриловна только хотела предложить Петру Брониславовичу отведать ветчины и сервелата, как вдруг увидела такое, что дыхание у неё просто перехватило.
— Смотрите, Петя, опять тот мальчик! — вскрикнула она, указывая пальцем высоко вверх. — Ай-яй-яй, залез!
…Антону непременно нужно было привлечь к себе внимание. Иногда он точно не мог сказать, зачем именно ему это нужно. Но нужно. И он это делал. Точно так же, как и в этот раз. И остановиться уже никак не мог.