Антон сосредоточенно забирался на трубы. Несколько раз ноги и руки его соскальзывали. Но ему хотелось забраться как можно выше.
— Гуманоид, урод, слезай! — первым крикнул ему Костя Шибай, так и не донеся кусок колбасы до рта.
— Антон! — крикнул Пётр Брониславович. — Ну-ка быстро вниз!
— Ай! Ой! Мамочки… — Галина Гавриловна даже не могла подобрать ни одного нужного слова.
— Вот какой я ловкий! — кричал тем временем Антоша с верхотуры. Смотрите, как я высоко забрался! А вы всё — Гуманоид, Гуманоид!
Пётр Брониславович похолодел. На его глазах румянец сходил с замечательных щёк Галины Гавриловны. Да и ученик находился в опасной ситуации.
Балованцева Арина и Витя Рындин переглянулись. Только Арина заняла хороший наблюдательный пост за своей предполагаемой воровской фигурой, как злосчастный Мыльченко взял и создал проблему. Да такую, что его нужно было немедленно выручать. Но Витя жестом показал ей: «Спокойно. Продолжай заниматься своими делами…»
И Арина поняла, что Витя, на которого можно положиться, контролирует ситуацию. И в случае острой необходимости поможет Петру Брониславовичу. Арина теперь не сводила глаз с мобильника, который оттопыривал карман Вити. И с подозрительной личности, которая под шумок так и крутилась поблизости…
А катавасия продолжалась.
— Антошенька, слезай! Колбаски поешь! — сладеньким голосом крикнула Зоя Редькина. Она очень переживала за своего дурачка-соседа.
Но от этого Антон ещё больше активизировался.
— Внимание! — с пафосом воскликнул он. — Я — общество «Грин Пис»! Отсюда, с высоты, я выдвигаю декларацию против употребления животных в пищу! В виде колбас и сосисок! Даёшь в еду одни растения!
Пётр Брониславович заметался.
— Галина, давайте я его залезу сниму. Что ж он, упадёт же… Вы уж извините нас, извините… Ведь если он вправду упадёт…
— Ага, вмиг его тогда на колбасу переработают. — под руку Петру Брониславовичу заметила Спиридонова.
— Даша, замолчи. — одёрнул её Пётр Брониславович.
— Да как же, упадёт. Мне ж тогда начальство… — бормотала Галина Гавриловна.
Того, что за эту выходку достанется в первую очередь Галине Гавриловне, Пётр Брониславович вынести уже не мог. И он крикнул:
— Мыльченко! Сиди, где сидишь! Сейчас я тебя сниму!
— Эй! — крикнула Танюшка Астемирова, у которой был самый пронзительный голос в классе. — Пётр Брониславович снимет тебя сейчас! Не дёргайся!
— Не надо меня снимать! — возмутился Антон. — Когда захочу, я сам слезу! Я такой! Ой!
Все только и увидели, как мелькнули в воздухе серые штанишки. Раздался плеск, и все, кто наблюдал эту картину, в ужасе ахнули. Витя Рындин кинулся к чану. Воровская личность отскочила от него. Ни с чем…
— Прыгнул в чан и там сварился. — констатировал Мамед.
— Живой он? Ой, горе-горе! — Пётр Брониславович оказался у места падения гораздо раньше, одновременно с Витей, который уже заглядывал в большой чугунный чан.
Никто уже не смеялся, не кричал. И вот в тишине, нарушаемой лишь непрекращающимся гулом работающих агрегатов, послышалось фырканье и бульканье:
— Помогите… Вытащите меня! Тьфу! Я вот…
Витя бросился к чану.
— Ну-ка, Рындин, отойди. Я сам… — Пётр Брониславович, поддерживаемый за пиджак Галиной Гавриловной, смело нагнулся над чаном, в котором барахтался сейчас Антоша.
— Давай же руки, ну!
— Пётр Брониславович, только будьте аккуратны! Ваш мальчик упал в чан с сало-жировым отстоем! — закричала на ухо Петру Брониславовичу Галина Гавриловна.
— Фу! — все сразу отступили на несколько шагов назад, и только Витя и подскочившая Арина остались стоять возле технолога и спасателя.
— Хоть холодный этот отстой? — спросила Арина.
— К счастью — да. — с оптимизмом ответила Галина Гавриловна.
— Жалко. Не сварился. А то стал бы Иваном-царевичем. — усмехнулся Владик Федюшов. — Румяным, умным…
Всё это было очень забавно, тем более что Мыльченко, похоже, был жив и невредим, только скользил и никак не давался Петру Брониславовичу в руки.
— Да я и сам могу, нечего меня вытаскивать. — бубнил Антоша, наконец, показываясь из чана.
— Сало-жировой отстой… — Пётр Брониславович развёл свои выше чем по локоть вымоченные руки. — Антон, как же тебя отмывать?
Антон морщился и не знал ответа на этот вопрос. Сало и жир стекали с него на пол и уже в некоторых местах начинали застывать серой пупырчатой коркой.
Потихоньку одноклассники обступили Антона.