Упитанный братец проговорил:
— У этого джентльмена есть что-то для тебя, от Тони Амильи.
«У этого джентльмена!» Такого Дуб ни разу еще о себе не слышал. Он молча кивнул.
Женщина, мать лапочек, велела им оставить фотографии на месте — они разглядывали снимки, разложенные на высокой кухонной стойке, — и поцеловать на ночь дядю Терри. Она сказала Дубу:
— Мы уже уходим и не будем вам мешать.
Он ответил как в фильме:
— Весьма признателен.
Но, черт, эти две малышки крайне осложнят ему работу. Он вовсе не хотел убивать и отца, и мать, и дочек. Священник нагнулся, чтобы они обняли его и поцеловали. Затем они выбежали из кухни, подгоняемые родителями, которые тоже вышли. Священник заговорил первым:
— Я хочу сказать спасибо за то, что вы тогда помогли мне отдышаться. У меня от удара просто дух перехватило.
— Да, он двинул вас под дых.
Дуб слышал, как девочки за дверью о чем-то громко просят мать с отцом, их тонкие голосочки выкрикивали: «Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!» Дерьмо! Ему это вовсе не надо. Священник между тем доел бутерброд и вытер рот салфеткой.
Тут зазвонил телефон. Он прозвонил дважды, второй звонок оборвался посередине — это кто-то в соседней комнате снял трубку.
Священник сказал:
— Так у вас что-то для меня от мистера Амильи? Случаем, не чек?
— Нет, чека у меня нет.
— Что же тогда?
Тут священник взглянул куда-то мимо него, и Дуб, оглянувшись, увидел в дверях упитанного братца.
— Тебя к телефону, — сообщил тот.
— Дебби?
— Твой приятель. Похоже, он сильно запыхался. Говорит, что долго пытался дозвониться, но телефон был занят.
Приятель? Дуб сразу просек, кто это может быть.
— Это Джонни? — спросил он.
— Да, — ответил упитанный братец. — Вы тоже с ним знакомы?
— Встречались… пару раз.
Братец ушел, и Дуб смотрел, как священник подходит к висевшему на кухонной стене телефону и, сняв трубку, слушает, что ему говорят. Лицом он повернулся к шкафчикам, будто боялся смотреть в его сторону. Ничего удивительного! Сейчас этот сукин сын Джонни все ему выложит! Но священник вел себя так, будто это самый заурядный звонок от друга. Он говорил то «угу», то «не-а», словом, притворялся. Дуб сунул руку в карман кожаного пиджака и нащупал «глок». Интересно, наделает священник в штаны, когда его увидит? Дуб взглянул на фотографии, которые разглядывали девочки. На них черномазые пацаны играли на мостовой. Другие копали что-то похожее на бататы. Наверное, это и есть сироты, на которых должны были пойти деньги.
Священник тем временем повесил трубку и, наконец, взглянул на Дуба.
— Мне кое-что непонятно, — сказал Дуб. — На всех фотках, где сняты голодные негритосики, они всегда облеплены мухами. На этих их еще не так много. Но что там делать мухам, если им нечем поживиться?
— Мертвецы, — произнес священник. — Это на них слетаются мухи.
Он подошел к стойке.
— Давайте я вам покажу. — Сказав это, он сунул руку в холщовую сумку.
Дуб напрягся, готовясь выхватить пистолет. Но рука священника появилась из сумки с пачкой фотографий, перевязанных зеленой лентой. Он развязал ее и выложил снимки на стол рядом с остальными.
— Почти полмиллиона человек были убиты, когда я там был.
Дуб взглянул и увидел мертвые тела, скелеты, обтянутые сморщенной высохшей кожей с присохшими к костям обрывками одежды. Они лежали в ряд на цементном полу. Он в жизни не видел ничего подобного, но по какой-то непонятной причине это напомнило ему тюрьму в Южном Огайо. Он услышал голос священника:
— Я был там и видел в тот день всех этих и еще примерно тридцать человек. Видел, как их убивают. Большинство были зарублены мачете, такими, как вот это.
Дуб поднял глаза и увидел, что священник успел почти вплотную приблизиться к нему, держа в руках острием вниз огромное, зловещего вида мачете. Он поднял его со словами:
— Вот этим убили кого-то из тех людей. — И слегка отвел мачете вбок, как будто готовясь нанести удар, и Дуб усомнился, что успеет выхватить свой пистолет. Так вот рассчитываешь застрелить кого-то, а тебе вместо этого отрезают голову. И это называется священник!
А священник тем временем говорил:
— Скажите мне кое-что. Вот вы, по-видимому, наемный убийца. Скольких человек вы убили?
Дуб, судорожно сжимая в кармане пиджака пистолет, ответил:
— Я застрелил троих… нет, четверых. А одного заколол.