Шарабай (прощаясь с Татарниковым). Ждем вас, Андрей Николаевич... Восстанавливайте свое здоровьице. (Уходит неторопливой походкой.)
Татарников. Загнул ты, товарищ Беркут, заповедь.
Беркут (тревожно). Что, Андрей Николаевич?
Татарников. Загнул ты, говорю, заповедь.
Беркут. Вот он ушел, а я глаза его помню. Сердце мое говорит — нечестный... И в глазах какая-то блестка есть...
Татарников. Блестка?
Беркут. Ну, блеск, блеск такой... (Грохнув кулаком по стволу дерева.) Честный он рыбак или играл здесь в честного? Можете вы мне сказать?
Татарников. Слушай, Беркут, груши все уже давно собраны... Что стучишь по дереву?
Беркут. Ну и характер у вас... Больно уж спокойный для вашей должности.
Татарников. Милый, сейчас легче быть директором Большого театра, чем председателем колхоза... Забыл, откуда я вернулся? Распущу я себя — и все, каюк, товарищ Татарников, был такой — и нету... Конечно, приятно услышать, что о тебе на гражданской панихиде скажут, но я человек скромный, пусть лучше критикуют пока...
Беркут. Вы коммунист, Андрей Николаевич?
Татарников. Вот ты куда загибаешь! Что еще скажешь?
Беркут. Вы думаете, я сюда приехал милицейские функции выполнять?
Татарников. Слышал, как ты объяснял Шарабаю функции свои...
Беркут. Я коммунист, моряк, привык лицом к лицу встречаться с опасностью...
Татарников. Уж такая великая опасность?
Беркут. Мало того что люди воруют государственное добро, — они еще разлагают молодежь. Слабые люди попадаются к ним в сети, жить привыкают нечестно. Вот что страшно! Одна белуга вкруговую связывает десятки рук.
Татарников. Насчет белуги ты, пожалуй, прав... Белуга — рыба вредная, но вкусная!
Беркут. Вам что, в клинике шутить запрещали? Сейчас наверстываете?
Татарников. Давай, давай в этом фарватере.
Беркут. Я спрашиваю вас: почему вы миритесь с этим позорным явлением?
Татарников. Да дай мне на ноги встать!
Беркут. Становитесь! Скорее становитесь!
Из-за стога сена показывается Линев.
Линев. Андрей Николаевич!
Татарников (вздрогнув). Кто там? (Испуганно встает.) Слушай, Линев, нельзя так больных людей пугать!
Линев. Да что вы такой пужливый! Я вошел только...
Татарников. Вошел — так входи совсем.
Линев (смотря на Беркута). Дело у меня есть до вас...
Татарников. Говори, раз есть.
Линев. Есть дело...
Татарников. Ты что, папа, от счастья уже разговаривать разучился?
Линев. Да хотел я просить вас...
Татарников. Вот что, отец, не валяй дурочку... Товарища Беркута стесняешься? Не надо стесняться, говори при нем.
Линев. Переведите меня в другую бригаду.
Татарников (изумлен). Ты что?!
Линев. Переведите.
Татарников. Поругались?
Линев. Да-а нет...
Татарников. Зарабатываешь мало?
Линев. Нет, достаточно.
Татарников. Ишь ты, достаточно! Хорошо зарабатываешь!
Линев (послушно). Ну, хорошо... Переведите!
Татарников. Но почему? Почему?
Линев. Как человека вас прошу, переведите.
Татарников (Беркуту). Ты видел такого фрукта? (Линеву.) Да должен же я знать причину!
Линев. Не пытайте меня... Не переведете — сам уйду. Я решился! Поздравляли вы меня... Исполните мою просьбу.
Татарников (ласково). Может, скажешь все-таки?
Линев. Время потеряете.
Татарников. Ладно, подумаю...
Линев. Рыбака лишитесь... В другой колхоз уйду.
Татарников (строго). Линев, ты уже зарываешься!
Линев. Если вам недоступна моя просьба...
Татарников. Слушай, Беркут, что с ним делать?
Беркут. Я бы перевел, если б от меня зависело. Если так просит, — наверно, есть основания...
Линев. Непременно есть... (Предупреждая вопрос Татарникова.) Но не пытайте меня...
Татарников. Ладно. Переведу. Сын у тебя родился, из-за него...
Линев (повеселев). Вот-вот... Понятливый вы человек, Андрей Николаевич.
Татарников. Понятливый — ничего не понял.
Линев. Все, все поняли. (Крепко трясет руки Беркуту и Татарникову и уходит.)