Деньги

Прасковья Филипповна (поднимаясь). Пришла-то ведь я, — может, что по хозяйству подсобить надо.

Татарников. Завтра Архиповна приедет...

Прасковья Филипповна. Вот вместе на чаек... Только и Сергея Иваныча прихватите. Без него за стол не сядем. Захватишь?

Татарников. Непременно. Сопротивляться будет — в сетке приволоку.

Беркут. Зачем же мне сопротивляться? Я и сам приду.

Прасковья Филипповна. Спасибо, миленький, уважил старуху. (Подает руку Беркуту и Татарникову, — один и другой подчеркнуто вежливо пожимают ее.) Ты медок, Андрюша, с молоком тепленьким пей, грудь прочищает насквозь...

Татарников. Спасибо, матушка.

Прасковья Филипповна (медленно продвигаясь к калитке). Ты баночку-то сейчас освободишь или опосля пришлешь?

Татарников (провожая Прасковью Филипповну). Опосля пришлю....

Прасковья Филипповна. Поправляйся, Андрюшенька.

Татарников (подмигнув Беркуту). Вашими стараниями, матушка... А чтоб совсем поправиться, просьба у меня до вас... При вашей доброте не откажете, знаю... Присылайте мне каждый день по баночке меда для здоровья моего...

Прасковья Филипповна (останавливается; смотря в глаза Татарникову). А хватит аппетиту?

Татарников. Хватит...

Прасковья Филипповна (словно спохватившись). Ой, милый, много меду — тоже плохо: он насквозь проходит, прилипать ко всему будешь... Беспокоюсь о тебе... Будь здоров, Андрюшенька. (Неторопливо пошла вдоль забора.)

Татарников (с раздумьем). Чего это она медку принесла?

Беркут. Полечить захотела, а может, и подсластить...

Татарников. От нее зимой снегу не разживешься... Крутит петли, старая... Слушай, Беркут, а чего это Линеву приспичило из бригады уходить? Ну что ты думаешь?

Беркут. Ваш колхоз — вам лучше знать. Вы председатель.

Татарников. Председатель, председатель... Ты что ж думаешь, я век в председательском кресле сидел? Да я от этого кресла, как тот козел от скипидара, бегал! Я, Беркут, рыбак! Я люблю, чтобы море, чтобы ветер свистел, чтобы волна играла! Ты мне скажи: почему все-таки Линев Шарабая кидает?

Беркут. Могу сказать, только вы на меня кидаться будете.

Татарников. Кинешься на тебя, черта! Говори!

Беркут. Не хочет в браконьерской бригаде быть — и вся причина.

Татарников. Ишь ты, как просто задачи решаешь! Это доказать надо!

Беркут. И докажу!

Татарников. Вот ты, понимаешь, нож под ребро суешь мне. Веру мою разрушаешь... Но я стреляный. Стреляный! Я словам не верю. Но ежели то, что ты сказал... Я голову сверну ему. Голову! А ежели нет, тебе сверну! Понимаешь, тебе!

Беркут. Сворачивайте, только поскорей, кому-нибудь из нас. Я согласен.

Занавес

Действие третье

Двор дома Шарабаев. У стола, под диким виноградом сидит Александра, рядом с ней, на деревянной колоде — Ольга. Александра, полуприкрыв глаза, перебирает на гитаре струны и вполголоса поет, не глядя на Ольгу.

Александра.

Белое личико,
Черные очи...
Звезды горючие,
Темные ночи...
Пусть опускаются,
Пусть не кончаются
Звезды горючие,
Темные ночи.

Словно медовые,
После разлуки
Губы любимые,
Жаркие руки...
Пусть возвращаются,
Снова встречаются,
Губы любимые,
Жаркие руки.

Кажутся, кажутся
Часа короче
Ночи безумные,
Темные ночи.
Пусть возвращаются,
Пусть не кончаются
Ночи безумные,
Темные ночи.

(Резко отложив гитару, потянулась, до хруста в плечах.) Ах, Ольга, Ольга...

Ольга. Что с тобой, Шура?

Александра (вздохнула). Не поймешь!

Ольга. Что ты задумала?

Александра. Все само придумалось.

Ольга. Ты будто светишься вся...

Александра. Звездочки, Олюшка, звездочки... Ни об чем думать не хочется. (Вздохнула.)

Ольга (словно впервые видя). Красивая ты, Шура.

Александра. Мне надо быть такой... У меня судьба несчастная...

Ольга. Твоя судьба не кончилась.

Александра. Не кончилась, знаю... Если б знала, что кончилась, — сегодня бы головой в воду!

Ольга. Куда тебе в воду? У тебя дочь растет.