За тридцать пять лет в строю Иван Ефимович Деникин повидал немало городов и стран. Принимал участие в Венгерском походе 1849 года, когда по просьбе императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа в апреле на территорию Венгрии были введены русские войска для подавления национально-освободительного движения. Крымская война 1853–1856 годов застала его фельдфебелем. К сожалению, кроме сухих записей в «Указе об отставке майора Деникина», никаких свидетельств его службы в то время мы не имеем. Скорее всего, он не был на передовой…
После 22 лет суровой солдатской службы Ивана Ефимовича вновь ждал крутой поворот судьбы. Он решил подать рапорт по команде на сдачу экзаменов на первый армейский обер-офицерский чин прапорщика[14]. Со времен Петра Великого выходцы из низших слоев имели возможность стать офицерами в трех случаях: за боевые отличия; после окончания какого-либо военно-учебного заведения; после сдачи экзаменов на офицерский чин. Не только закон, но и традиции офицерского корпуса, который никогда не отличался ярко выраженным сословным характером, этому не препятствовали. В 1856 году Иван Ефимович с честью выдержал экзамен на офицерский чин, сдав, по существовавшему тогда порядку, чтение и письмо, четыре правила арифметики, военные уставы, письмоводство и Закон Божий, и в 49 лет стал прапорщиком. Тогда же получил назначение на службу в Калишскую бригаду пограничной стражи, а затем, после ее разделения на две части, — в Александровскую. Так оказался в Польше, где эта бригада тогда базировалась.
В те времена стража исполняла не только пограничную, но отчасти и военно-полицейскую службу. Этим объясняется непосредственное участие Ивана Ефимовича в подавлении восстания в Польше в 1863–1864 годах.
Скорее всего, отрядный офицер поручик Деникин не знал политической подоплеки восстания. Но он был офицером, верно служившим царю и Отечеству. Ему пришлось принять первый удар вооруженных сил польских повстанцев на русско-прусской границе. И сражался с мятежниками он доблестно. Поручик Деникин получил чин штабс-капитана и орден Станислава III степени с мечами и бантом. И было за что.
В мае 1863 года отряд мятежников до 200 человек пеших И конных под предводительством Рачковского во втором часу ночи внезапно атаковал небольшой гарнизон пограничного поста Пловки, состоявший из 40 объездчиков и 45 стражников. Пограничники выставили 60 человек против Поляков, наступавших широкой цепью, а 25 оставили в резерве. Завязалась перестрелка, длившаяся около полутора часов. Заметив нерешительность повстанцев, командир пограничного отряда приказал Деникину, своему отрядному офицеру, разделить резерв на две части, перебросить их на фланги неприятеля и одновременно открыть огонь. Маневр поручик Деникин успешно осуществил. Повстанцы, думая, что попали в окружение, обратились в бегство. Со стороны пограничников убитых не оказалось.
Но не только воинскую доблесть и мастерство продемонстрировал в это время отец будущего вождя Белого движения. Он показал в экстремальных ситуациях свои лучшие человеческие качества.
Иван Ефимович стал обладателем информации о том, что в одном из приграничных имений, с владельцем которого он был в дружеских отношениях, происходит секретное заседание съезда заговорщиков. Деникин взял взвод пограничников и расположил в укрытии возле господского дома с кратким приказом:
— Если через полчаса не вернусь, атаковать дом!
Зная расположение комнат, прошел прямо в зал. Увидел много знакомых. Общее смятение… Кое-кто попытался Деникина обезоружить, но его удержали. Иван Ефимович обратился с речью к собравшимся:
— Зачем вы тут — я знаю. Но я солдат, а не доносчик. Вот когда придет время драться с вами, тогда уж не взыщите. А только затеяли вы глупое дело. Никогда вам не справиться с русскою силой. Погубите только зря много народу. Одумайтесь, пока есть время.
Ушел.
Здесь уместно вспомнить примечательный случай, произошедший лет через пятнадцать лет после польского восстания. Иван Ефимович, находясь в поездке, остановился в придорожной корчме. Какой-то высокий плотный человек в медвежьей шубе долго и пристально вглядывался в него и вдруг бросился к нему и стал его обнимать.
Оказывается, во время самого восстания И. Е. Деникин не раз спасал молодых повстанцев — студентов, гимназистов, которые попадали в плен в большом количестве. Пойманным с оружием грозила ссылка, а то и похуже. Тем более что ближайшим начальником Деникина был некий майор Шварц — самовластный и жестокий немец. Потому Иван Ефимович, несмотря на то, что был исполнительным служакой, человеком крутым, горячим, на свой риск и страх, при молчаливом одобрении подчиненных приказывал, бывало, «всыпать мальчишкам по десятку розог» — больше для формы — и отпускал их на все четыре стороны.
14