Благодаря неистощимым затеям Жуковского, „Арзамас“ сделался пародией в одно время и ученых академий, и масонских лож, и тайных политических обществ…»[349]
Первыми арзамасцами, учредителями этого литературного общества, стали Дмитрий Васильевич Дашков — будущий министр юстиции, Сергей Семенович Уваров — будущий граф, министр народного просвещения и председатель Главного управления цензуры, Дмитрий Николаевич Блудов — также будущий граф и министр внутренних дел, Степан Петрович Жихарев — будущий тайный советник и сенатор, Александр Иванович Тургенев — директор Департамента иностранных вероисповеданий и будущий камергер и, разумеется, сам Василий Андреевич Жуковский, будущий тайный советник и воспитатель наследника престола. Так что, несмотря на всю «шутейность» общества, состав его был более чем серьезный и, так скажем, перспективный. Общество вскоре стало расширяться: в частности, в него был принят Филипп Филиппович Вигель (Ивиков Журавль) — будущий тайный советник и директор Департамента иностранных вероисповеданий, отрывки из замечательных мемуаров которого мы здесь приводим.
«По заочности были приняты еще два члена: К. Н. Батюшков… под именем „Ахилла“, и партизан-поэт Денис Васильевич Давыдов, под именем „Армянина“. Первый следующей осенью обрадовал нас своим приездом, последнего никогда мы меж себя не видали. Он находился в Москве: там вместе с Вяземским и Пушкиным составили они отделение „Арзамаса“, и заседания их посещали Карамзин и Дмитриев. Новых членов они не набирали без согласия горнего „Арзамаса“, не имея на то права»[350].
Все арзамасские прозвища были взяты из баллад Жуковского. Как записано в протоколе первого заседания «Арзамаса», «и все приняли на себя имена мученических баллад, означая тем свою готовность: 1-е, потерпеть всякое страдание за честь Арзамаса, и 2-е, быть пугалами для всех противников его по образу и по подобию тех бесов и мертвецов, которые так ужасны в балладах»[351].
Итак, Денис был наречен «Армянином» — персонажем слезливой баллады «Алина и Альсим». Почему именно «Армянин»? Явно, что из-за следующего описания армянского купца, в которого перевоплотился благородный Альсим, разлученный с возлюбленной Алиной:
Разумеется, главное в этом описании — борода.
В 1816 году Дениса еще переводили с должности на должность, с места на место, зато именно тогда «он был почтен вниманием Общества любителей российской словесности, учрежденного при Московском университете: 26 марта 1816 года оно избрало „генерал-майора и кавалера Дениса Васильевича Давыдова“ своим действительным членом, уважив его „отличное усердие… к усовершенствованию Российского языка и труды, подъятые им для пользы отечественной Словесности“. В „Трудах“ этого Общества, издававшихся с 1812 по 1828 г., он принимал участие вместе с другими лучшими поэтами того времени»[353].
А тем временем в Царскосельском лицее Александр Пушкин с восторгом переписывал в свою тетрадь давыдовскую «Элегию I», посвященную прекрасной балерине Татьяне Ивановой:
Конечно, язык тяжел, но в этом стихотворении есть подлинное чувство…
Так что пусть служба у Давыдова на тот период не ладилась, зато именно теперь к нему пришло подлинное профессиональное признание, и он на равных вошел в тесный тогда еще круг российских литераторов.
И, кстати, именно в том тяжелейшем и неприятнейшем для него 1815 году он написал свое самое, пожалуй, знаменитое стихотворение — «Песня», начинавшееся словами: «Я люблю кровавый бой, / Я рожден для службы царской!..» В то время, в тех условиях, в которых оказался Денис, это звучало как вызов судьбе и обстоятельствам, походило на перчатку, брошенную в лицо — «приглашение» на дуэль. В то время эту «перчатку» никто не поднял, однако несколько десятилетий спустя этот вызов по-своему приняли совсем иные люди…