Первый бой прошел без Андрюшки. В этом бою отряд, обойдя тылы наполеоновской армии, уничтожил один из обозов, что спокойно шел по освещенной солнцем лесной дороге, уверенный, что идет по покоренной спокойной земле. Тогда партизаны сожгли весь фураж вместе с телегами, перебили сотню солдат охранения и исчезли, точно их и не было.
Но до этого боя с отрядом случился досадный конфуз6, заставивший партизан сменить свою военную форму на крестьянские армяки, и свои благородно выбритые подбородки перестать брить, а отпустить бороды. И, главное, забыть, между собою говорить по-французски, что было не так-то просто для дворян, что с малых лет жили с французами-гувернерами и получали затрещины от маменек и папенек, если они говорили на языке своих дворовых друзей-мальчишек. Но пришлось вспомнить не только язык дворовых мальчишек, но и крепкое мужицкое слово, которое не то, что печатно, вслух произнести благородному человеку совестно.
А конфуз, случился вот какой.
В первую же ночь после Бородино, когда армия Кутузова тайно отступала к Москве, а Наполеон ждал рассвета, чтобы продолжить эту незавершенную баталию, эскадрон Давыдова, лесными дорогами неспешно продвигался в тыл к французам в поисках отдельных наполеоновских отрядов и обозов, каких достаточно было в тылу.
Давыдов на своем коне шел первым, за ним его верные гусары, за гусарами, чуть поодаль, шли казаки. Впереди показались огни деревни. Кто там сейчас в этой деревни – наши или французы понять было невозможно, потому в деревню решили войти не дорогой, а лесом, по всем правилам разведки.
– Денис Васильевич, – привычно по-французски говорил один из гусар-офицеров, – коней оставим на казачков, и пойдем пешими.
– Да, отправь кого-нибудь к казачкам, пусть они за лошадьми присмотрят, – так же по-французски отвечал Давыдов. Он уже спрыгнул с коня, когда из темноты получил хороший удар дубиной по спине. – Твою же… – застонав от боли, Давыдов повалился на землю. Крики, вопли, удары, точно какая-то лесная нечисть разом набросилась на опешивших от неожиданности гусар. Сабли не успели достать, разом вспомнив деревенское детство, офицеры кулаками и ногами отбивались от нападавших. Бой был недолгим.
– Вы на кого дубины подняли! Дурни неумытые! Да я ж тебя твоя морда, я ж тебя! – один из гусар, высокий широкоплечий, одной рукой ухватил дубину, которая готова была обрушиться ему на голову, другой за бороду нападавшего.
– Ой, барин, больно! – завыл мужик, выронив дубину.
– На своих нападать? Французу продались? – ревели в благородной злобе гусары, не забывая раздавать нападавшим увесистые удары своими офицерскими кулаками.
– Братцы! – пронеслось среди нападавших, – так это ж наши! Свои!
Когда глаза привыкли к темноте, тогда все, и гусары и мужики, ясно увидели друг друга…
– Вы ошалели? – еще не остыв от драки, ревели гусары.
– Так мы ж думали, что вы хранцузы! – отвечали мужики. – Вон и форма у вас, и говорите как хранцузы.
Из-за тучки показалась луна. Она осветила место этого внезапного побоища. С десяток худых невысоких мужичков стояли, опустив колы и дубины. У некоторых были топоры и вилы.
Стали осматриваться, кто как ранен. Слава Богу, одни синяки да ссадины, да в кровь разбитые физиономии, что у мужичков, что у гусар.
– Хорошо, до топоров и вил дело не дошло, – осматривали себя гусары.
– Хорошо, вы по матери заговорили, – отвечали мужики, – а то бы непременно дошло.
Давыдова осторожно подняли и положили, прислонив к дереву. Удар был настолько силен, что Давыдов еще с трудом дышал.
– Хорошую вы нам науку дали мужички, – только и произнес он чуть слышно, с болью выдыхая каждое слово. – Научили уму разуму.
Когда уже подоспели донцы, услышавшие драку, тут уж совсем всё прояснилось. Несколько донцов не удержались и отхлестали ближайших мужиков ногайками, за своего подполковника, мужики в привычной терпеливости, вынесли это заслуженное наказание – как-никак чуть своих дворян не поубивали, да и с донцами шутить было себе дороже, уж лучше пусть отхлестают.
По дороге в деревню мужички признались, что отряд попал в засаду устроенную ими на французов.
Спасло гусар их военное умение и скоротечность самого боя, и что у мужиков не было оружия, а в большинстве колья да дубины.
Уже в деревне Давыдовым был отдан приказ всем гусарам переодеться в мужицкие армяки7, и отпускать бороды. И ни слова по-французски!
6
Конфуз, -а, м. (разг.). Состояние смущения, неловкости; неловкое и смешное положение, – сл. Ожегова