— Тьфу, горечь какая, — он сплюнул. — Ядовитые? — сплюнул еще раз.
— Нет. Но пыльца, которую эти совки-мутанты рассыпают со своих крыльев — заразна. (При этих словах Князя Мур-Ло расплевался, как верблюд.) Мне бы не хотелось, чтобы кто-то на Копейкином острове мог воспользоваться своим емелефоном в ближайшие дни.
Говоря это, Нелюда трижды взмахнул рукой в направлении берега. Бабочки, выстроившись клином, улетели туда, куда приказывал их повелитель.
— Как всякий гений, вы иногда говорите загадками, — подобострастно оскалился Сриб-Ло.
Нелюда, пропустив мимо ушей и эту лесть, потребовал:
— Покажите камень.
Мур-Ло, нервничая, с трудом справился с застежками саквояжа и протянул Нелюде тряпицу, в которую было завернуто драгоценное содержимое.
Князь принял рубин и поднес его к своей маске.
При этом вокруг его правого глаза сам собой нарисовался серебристый окуляр, какие в ходу у часовщиков и оценщиков драгоценностей. И хотя был он таким же «невсамделишным», как и лицо Нелюды, похоже, чем-то этот монокль Князю все-таки помог.
Губы Нелюды расползлись в довольной ухмылке. После чего он достал… Алый Медальон!
Достал, разумеется, тем же способом, что и колбу с совками-мутантами (рука втянулась в глубь мантии, а потом вернулась обратно).
Таких роскошных драгоценностей ребятам еще видеть никогда не доводилось. Алый Медальон был составлен из девяти больших рубинов, расположенных в виде латинской буквы V. Получалось, что рубины образуют стилизованное изображение расправленных крыльев — такие галочки на рисунках первоклашек обычно изображают чаек.
Когда Нелюда вставил в пустующее гнездо камень номер восемь, Алый Медальон засветился с утроенной силой. Хрули сразу же отвернулись и прикрыли глаза лапками.
— Это вам не гнилушка какая-нибудь, — Нелюда, судя по всему, был в восторге. — Яркий, как солнце. Настоящий шедевр. Конечно, мои шедевры на голову выше. Но и этот хорош. Очень хорош.
— А какие у вас шедевры? — осторожно полюбопытствовал Мур-Ло. — Кроме вашего ныряющего корабля, разумеется.
«Ныряющий корабль… Значит, все-таки Нелюда плавает на подводной лодке. — отметил Денис. — Вот негодяй! Интересно, знают ли об этом на Буяне?»
— Я скромен. Скажу только о последнем, совершеннейшем из совершенных. Этот мой шедевр — идеальное злодейство, которое совершается на ваших глазах, потому что сами вы являетесь его частью. Гордитесь же, подмастерья великого мастера!
Князь Нелюда закинул голову и заухал филином. Вероятно, хохотал.
«Псих. Буйный псих», — покачал головой Денис.
— Мы гордимся, — заверили его хрули и из вежливости тоже поулыбались.
— Не перебивайте, — неожиданно сказал Нелюда, резко оборвав свой кладбищенский смех. — Слушайте! Царица крылатых лошадей, Драконья Узда и Алый Медальон — это не цели, а средства. Но и их добыть было нелегко. Драконья Узда попала ко мне случайно пятьдесят лет назад — тогда-то я и задумал свое шедевральное злодейство. На счастье, еще не перевелись злобнолюбивые и жадные народы. Разбойники Зуба, песьеголовцы и вы, хрули, помогли мне выкрасть Снежную и собрать драгоценный медальон. При помощи этого амулета крылатая лошадь может бежать по небу, как по земле. Куда же я, по-вашему, намерен направиться верхом на Снежной?
— Вы задумали… бежать из Архипелага? — ахнул Сриб-Ло.
— В… Закрытку?! — взвизгнул Мур-Ло.
— Неплохо. Для обывателей. Но вы забываете о том, что даже по небу добежать до Закрытки невозможно. Иначе как через дверь на острове До Свиданья в Закрытку не пройти. А злющие добрые волшебники стерегут ее пуще зеницы ока!
— И правда, — согласился Сриб-Ло. — Без боя добрые, то есть злющие добрые волшебники остров До Свиданья не сдадут.
— Да и саму дверь взломать поди нелегко, — ввернул Мур-Ло.
— Верно. Нужна армия. Нужна отборная гнусь, нечисть и нежить — словом, все те удальцы, которые попали в плен после падения Черного Города и Твердыни Сарыч.
— Так они на Стогоне, — Сриб-Ло безнадежно махнул лапкой. — В каторжной Садово-Цветоводческой Тюрьме.
— Пропаганда Буяна утверждает, что там не так уж и плохо, — будто бы в сторону сказал Мур-Ло.
— Там настоящая пре-ис-под-ня-я, — заверил Не-люда. — Выжженная земля! Пустоши, в которых текут реки хищных черных песков! Тоже, кстати, один из моих шедевров — довольно старый. Пятьсот лет назад мы на Стогоне такое устроили… Но — ближе, как говорится, к черному делу. На том же Стогоне есть Жар-гора, окруженная стеной огня. Стена эта — высотой до самого неба. А если без поэзии, то пять верст.