— Мне нужно поговорить с Берендеем. Ты можешь соединить меня с Центральной?
— Я-а-а-пчхи! Был бы рад… но… на местной., хррр-пчхи… подстанции… тоже… все… а-а-пчхи!.. заболели!
— Не может этого быть!
— А-пчхи! У нас… эпи… эпи… пчхи!
— Эпидемия? — подсказал Денис.
— А-га-пчхи!
— Но это очень важно!
— Ничем… не могу…
Славик так закашлялся, что даже не смог закончить фразу. Хотя было ясно, что он хочет сказать: «Ничем не могу помочь». К тому же, последние слова он даже и не проговорил толком, а просипел. Чувствовалось, что, надсадив простуженное горло в коротеньком разговоре с Денисом, Славик вот-вот окончательно потеряет голос.
— Ну пожалуйста! — взмолился Денис.
— Покорно… прошу… ваше бла-а-а-пчхи!
Дальнейшие расспросы не много прибавили к общей неутешительной картине. Славик, уже окончательно потеряв голос, без устали чихал, кашлял и больше знаками, чем словами объяснил Денису, что всех емелефонных гвардейцев в округе поразила эпидемия. В том числе и тех, которые сидят на емелефонной подстанции Копейкина острова. А без этой подстанции никак не связаться с Центральной. А во всем виноват зловредный вирус, который пробрался в емелефонную сеть…
Когда Денису надоело мучить больного Славика, он проверил свой емелефон, а Леся — свой.
Увы, Леонид и Папоротник тоже захворали.
Бравый Леонид вообще поленился объявиться — сундучок исправно открывался, да только из него никто не вылазил. Видимо, болезнь отняла у него последние силы и он просто не мог встать с постели.
А у Папоротника не вышло даже банальное «здравствуйте». Он только мычал что-то неразборчивое сквозь намертво заложенный соплями нос и распухшие гланды.
— Все понятно, — вздохнула Леся. — Скажем спасибо Князю Нелюде.
— То есть? — переспросил Денис.
— Помните, этой ночью Нелюда разбил колбу с бабочками? Эти бестии разлетелись по всему Копейкину острову. При помощи черной магии пыльца с их крыльев просыпалась повсюду. И разнесла вирус.
— Плохи наши дела! — в отчаянии воскликнул Максим. — Кто бы мог подумать, что даже магическая техника такая ненадежная?! Теперь мы точно все погибнем! Нас отловят хрули! И отдадут нас песьеголовцам! А я так надеялся! Так надеялся!
— Только без паники, пожалуйста, — решительно сказал Денис.
— Но что нам теперь делать? Что делать? — Максим едва не плакал. — Есть нечего, пить нечего, подмоги тоже ждать неоткуда! Мы в стране хрулей, которые, как известно, враги. И которые находятся на службе у Князя Нелюды… Не даром крысы их ненавидят! Все они подлые и коварные летучие мыши!
— И мироеды, — иронично ввернул Денис.
— Вот-вот! — не обращая внимания на улыбку товарища, кивнул Максим.
— Ну, во-первых, не все, — спокойно возразила Леся. — Даже Царапс признавал, что и среди хрулей есть порядочные, благородные бизнесмены.
— Что-то я ничего такого от Царапса не слышал, — всхлипнул Максим.
— А ты и не мог слышать, потому что тебя тогда рядом не было. А между прочим, Царапс рассказал мне, где живут эти порядочные и благородные… То есть, — поправила сама себя Леся, — где он живет.
— Так он один что ли там такой — порядочный и благородный? — догадался Денис.
— Может и не один. Но Царапс знает только его…
— И как же его зовут?
— Брех-Ло. Живет он на окраине Гуляй-Сарая, столицы Хрульского Халифата. Возле Сухой Балки. Когда Царапс вез меня на берег, он сказал, что в самом крайнем случае мы можем обратиться к нему за помощью. А еще Царапс говорил, что у Брех-Ло есть собственный ковролет!
— Ковролет?! Что-то мне не верится…
— Мне тоже. Но Царапс так сказал!
— А Гуляй-Сарай далеко? — поинтересовался Максим.
— Вот об этом мы с Царапсом не говорили. Но, если я не ошибаюсь… если не ошибаюсь… — Леся наморщила лоб, оживляя в памяти уроки географии Архипелага… — от Бухты Брошенных Кораблей до Гуляй-Сарая должно быть никак не больше сорока километров!
— Сорок километров?! — Максим сердито выпучил глаза.
— Ну… может, тридцать пять, — замялась Леся.
— Ерунда! — заключил Денис. — Когда мы с родителями ходили в пеший поход по горному Крыму, мы покрывали в день по двадцать километров!
— Так то ж в Крыму, — пессимистично отмахнулся Максим.
— Можно подумать, в Крыму километры короче!
— И в самом деле, сорок километров — это не так много! — поддержала Дениса Леся. — Если скорость пешехода мы примем за пять километров в час…
— Вообще-то, четыре, — буркнул Максим. — Потому что наш шаг короче, чем у взрослых.