– Им виднее, нордам сумеречным, – прищурившись, молвил Берендей. – А ты, Егорий Ильич, в любом случае, поищи-ка запасные кандидатуры. А то мало ли...
Учителя-чаровники переглянулись. Не очень-то понравились им последние слова старшего чаровника; точно знал он нечто, и говорить о том не пожелал. Но каждый волшебник оставил свое мнение при себе.
Такие уж были нравы у здешних преподавателей: чего не знаешь, о том лучше и полезнее для дела помалкивать и мотать на ус до поры до времени. Берендею всегда виднее. И тому в истории Лицея уже немало было подтверждений.
– Кто ж от старших-то поедет? – задумчиво проговорил Берендей.
Знал он, что нынче в Следопытном посаде преподавателей раз-два и обчелся. Не все еще вернулись из командировок и поездок, куда отправились прежде по делам Лицея и личным надобностям.
– А почему бы нам не послать в Магисториум библиотеку да архив? – невинным тоном произнес месье Массажу.
Каждый из преподавателей тут же смекнул, что учитель из Аптечкина посада отводит опасную тучу от всех посадов, и вместе поддержали его дружным хором.
– В самом деле, это же и по их части тоже!
– Пусть себе копаются там в архивах, милое дело!
– А то совсем закисли, архивариусы... Глядишь, и накопают чего-нибудь интересненького в тамошних архивах и книгохранилищах!
Берендей вежливо выслушал учителей и задумчиво пожевал губами, размышляя. Точно большой, старый и умудренный опытом карась, перед которым в очередной раз закинули простецкую уду.
Все преподаватели, затаив дыхание, ждали, только Егорий Ильич все еще недовольно морщился. На самом деле он перебирал в уме кандидатуры учеников-лицеистов, заодно припоминая не только достоинства, но и грехи, лентяйство и мелкие провинности каждого.
– Ну, что же, быть посему. Хранителя Библиотеки известим, а с Главным Архивариусом я сам переговорю. Ребят тоже предупредить надо поскорее, Егорий, да присмотреть еще одного-двоих, Денису с Максимом в компанию. Как только северные гости пожалуют, пусть ребятки тотчас собираются. Представим их высокому декану Магисториума.
– Что ж это получается? – нахмурился Егорий Ильич. – Так мы ни одного истинного преподавателя в Лицее и не сыскали, нордам уроки преподать, да их воспитанникам нашего истинного волшебства отведать?
– Сами ж виноваты... – проворчал Берендей. – Уперлись все, вцепились в свои дела да заботы.
Он помолчал с минуту, потом крякнул.
– Ладно уж... Одного учителя с ребятками все же отправлю. Правда, они его, думаю, вовсе пока не знают. Он у них лекций еще не читал покуда.
– Кто таков? – тут же оживился Егорий. – С какого посаду?
– Да не с посаду он никакого, – поморщился Берендей. – Почасовик. Приходит в Лицей в конце лета, отчитывает свои часы-уроки старшим курсам и возвращается к своим делам. А читает во всех посадах помаленьку.
– Любопытственно, что за персона, – горячо поддержали Егория Данила с Емелей.
Один лишь месье Массажу тихо посмеивался, но – только глазами. Такие в них поигрывали сейчас веселые и лукавые искорки. Но лицо преподавателя при том оставалось совершенно безмятежным.
– А выбирать нам особо и не приходится, – подытожил Берендей, хмурясь все больше. – Да он вам известен. Некто по прозванию.
– Некто?? – изумился Егорий. – Да он же бирюк, что твои норды! Привык только со старшими учениками заниматься, у которых уже должное почтение выработалось, и к наукам, и к самим учителям. А ну, как не сумеет он с воспитанниками Магисториума управиться? Дисциплину соблюсти да на своем настоять? Я, признаться, и не очень ведаю, что за науки этот Некто нашим ребятишкам читает. Так, по-моему, всего помаленьку.
– Вот именно, – с чувством сказал Берендей. Точно нажал на дубовую столешницу тонким грифелем остро отточенного карандаша. – Больно многого этим нордам разглашать тоже не след, между прочим. Еще посмотрим, что они у нас сами читать намерены! Об этом, думаю, и в самом Магисториуме сейчас разные слухи ходят. Но еще больше – об этом молчат.
А теперь давайте-ка все по местам: чует мое сердце, наши дорогие гости уже на подходе.
Оживленно переговариваясь, чаровники вышли на Берендеев двор. Только и разговоров у них было, что о странном и, мягко говоря, неожиданном выборе Берендея Кузьмича.
Учитель по имени Некто, никогда не живший на территории самого Лицея, казался многим чаровникам достаточно скучной и блеклой личностью. Он, как правило, сухим и бесцветным голосом отбарабанивал свои лекции, и зачастую малейший вопрос кого-нибудь из лицеистов заставал его врасплох или приводил в замешательство.
Впрочем, ученики с каждым годом задавали Некто все меньше вопросов. А это в Лицее тоже не слишком-то приветствовалось, поскольку здесь всегда очень ценились любознательность и живой интерес ко всему сущему.
Некоторые младшие чаровники даже посмеивались и беззлобно злословили, что-де этот странный и застенчивый Некто – попросту какой-то дальний родственник самого Берендея. И чаровник всего-навсего пристроил племянничка по-родственному.
Разумеется, во всех этих разговорах была большая доля шутки. Поскольку истинному племянничку Берендея сейчас бы должно было быть лет триста-четыреста!
Однако не успели лицейские учителя еще и трижды пошутить, как звук далекой трубы сигнального горниста известил всех: в Лицей пожаловали гости.
Берендей Кузьмич тут же приосанился, разгладил рукой кудрявую окладистую бородищу и степенно зашагал к воротам Обсерватории. Остальные коллеги чинно и с достоинством последовали за ним.
Там, под куполами звездной лаборатории, их и должны были ожидать важные гости с Севера.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. АКАДЕМИЯ МАГИСТОРИУМ
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ РЕБЯТА СОБИРАЮТ РЮКЗАКИ
Это лето выдалось на славу. Погода стояла замечательная: в синем небе порою гостили удивительной формы облака, а все остальное время оно оставалось чистым и безмятежным, как было и на душе у нашего главного героя.
Денис неплохо – по его мнению – закончил восьмой класс и перешел из "среднего школьного возраста" в "старший".
Бабушка Любовь Николаевна идею об очередной поездке внука в "детский спортивно-оздоровительно-познавательный лагерь "Лукоморье" восприняла с неожиданным энтузиазмом. Причем она согласилась на это с такой легкостью и явным удовольствием, что Денис даже на миг усомнился: а не влияние ли здесь ее старшей сестры, могучей волшебницы Веры?
Но в глубине души Денис Котик хорошо понимал, что ответственность за внука – дело серьезное. Плюс постоянная готовка обедов и ужинов, стирка и прочие проблемы, среди которых не последнее место занимал его собственный характер.
Что характер у него далеко не сахар, Денис знал и так, хотя и прилагал постоянные усилия и работал над собой, чтобы не слишком-то докучать окружающим. И наконец-то эти усилия понемногу стали приносить свои плоды.
Он окончательно помирился с родителями, причем те тоже как-то быстро и заметно помягчели и успокоились. Наверное, папа с мамой списали все их прошлые размолвки на его возраст, трудный и переходный, с досадой думал иногда Денис. После чего немедленно и торжественно отправлялся помогать Любови Николаевне по хозяйству.
Но, к сожалению, технические навыки, приобретенные им в Мастеровом посаде, пока не понадобились. Ну, разве что за исключением одного починенного водопроводного крана в ванной.
Правда, бабушка толком и не заметила, когда именно кран перестал течь. А Денис счел нужным не указывать на результаты своих трудов специально. Всякое доброе дело должно происходить и случаться по возможности незаметно, часто повторяли им преподаватели Лицея.
– А почему? – как-то наивно спросил Максим Данилу-мастера.
Макс как раз очень ценил свои былые заслуги перед Лицеем и прочие добрые дела. Особенно когда они не требовали от него излишних затрат энергии на "всякие дурости".
– Да потому что всякое зло и так видно, – просто, но доходчиво объяснил ему учитель. – Рано или поздно зло обязательно начинает вылезать на поверхность. Оно всегда выпячивается и выпендривается.