Ждать часа три, выпускать пар.
А к вечеру, уж и готовое
И пивасиком мигом бзданешь,
Дело то оно кайфовое,
И сладко так устаешь.
Наполнено веселыми сказами,
Дениска учил меня, уроки преподавал,
Учитель на себе показывал,
Как правильно раздергивать и мыть свой причиндал.
На улице тридцатка, а нам хорошо,
Сигаретка, да пивка глотнули.
Случись как-то одно,
Что пьяные в бане заснули.
А мне приснится, как в рассказах Гоголя,
Кто-то с ноги дверь распахнул,
Я вскочил с воплями:
«Мол, ты чего заснул?»
В стародавних сказаниях,
Говорили, что банники существуют,
Знал видимо он заранее,
Что о нем писатель заповествует.
А то чего б доброго
Случись чего злобное.
И вот, с рожами красными,
Едем убитые, но веселы, дни классные.
На одних из этих банных тусовок,
Не хило засиделись, было снова.
Лето майское, жаркое, невинное,
Открыло новые картины нам;
Засиделись чего-то бы в бане,
На попутках до центра добирались.
А автобусов нет, после одиннадцати, чтоб вы знали.
Но, мы и даже не растерялись,
Тормознули белую тачку,
А в кармане червонец всего запылился.
Там на заднем сидении, женщина сидела, значит,
Так я при Дениске, девственности и лишился.
Дениска – гурман музыки, скажу без опаски,
Поищи такого человека,
Кассеты на полке: «Сектор газа», «Красная плесень» и группа «Краски»
И еще любимая певица – Света.
Прям ларек музыкальных направлений,
Разных-приразных течений.
Когда песни записывали на аудиокассеты,
Воспевали тогда еще те куплеты;
Свои то храню, а он свои потерял,
То о чем гордо тогда измывал.
Неважно, что пару слов переделает,
И считает что им это сделано.
Зато воспроизведено и записано,
Не улетит желтыми листьями.
Душевная история была в те апрели,
В юность, что Господь дал,
У него, значит, глаза болели,
Я ему книгу, про Клинских Юрия, из Сектора, читал.
Долго еще вспоминали ту пору,
Да не было тому повтору;
Раскидало нас лет на пятнадцать этак,
До встреч новых, к зиме, до лета.
Вновь вернула нас судьба,
Чудить, мудить, «против» и «за».
Работает, значит, на выпечке ореха у плиты,
Ведь на большее б сумел;
Варил, Дениска, отменные супы,
Как-то за вечер, я у него три тарелки съел.
Спросил как-то Дениска: -А почему,
Разбежались мы, что к чему?
Считал он одну причину
Неся на себе одну вину.
«Братан! братан!» Кулаком в грудь колотил.
Приперлись как-то в мороз до туда,
А из-за девчонки толстой нас не пустил.
Потом сказал: -Я же друзей, трахать не буду!
– Да побойся ты Бога!
Не из-за этого. Вот еще. Вот то…
Песня №2. Исполняется в жанре шансон.
Ко мне сегодня не пришла, Иринка
И я взял бутылку коньяку,
Включил любимую пластинку
И вместе с ней пою, кричу.
За боль и раны,
Как посметь так поступить
В жизни грусть и капканы
И до утра буду пить.
А жизнь – злодейка,
Как ей не стыдно?
Такого кореша меня…
Побежала к своему Андрейке,
Щас допью и сшибу рога.
Побежала к своему Андрейке,
Щас допью и сшибу рога.
3
Жизнь то ведь она такая штука,
Когда вместе, а когда разлука;
У нее ведь не спросишь, что будет дальше,
Зная при этом, что было раньше.
После юности, в зрелой почти,
Ты дале, мой друг, эту строчку прочти.
За тридцатку нам уж перевалило,
Что прошлое, то прошлое, а было красиво.
Началось, а точнее продолжилось,
После пятнадцатилетнего застоя.
На наши плечи возложилось
Счастье, не с запоя.
А с прослушиваний записей старых,
Где мы наивные. Слов не малых,
Богатой лексикой, с девятью классами образования,
Но что-то было в сознании.
Что выражать слово ломаное,
Дышащее, не сломанное.
Прослушивали старые аудиокассеты,
С зимы, как говорил, до лета.
А тут взяли и открыли новое творчество,
Видосы разные снимать;
Выдумывая сценки, другое отчество,
«Тусами» стали называть.
Открыли это, целую империю,
Снимая все новую и новую серию.
Наснимали столько значит,
Никто не сказал: «хватит».
Что пришлось покупать
Жесткий диск, на терабайт.
И пляски, и шоу, и интервью,
Чего только не было… Ну?!
В лице главное героя Дениски,
Не хилый тусич, на вписке.
Дениске палец в рот не клади,
Не то что руку, ногу откусит.
Против сказать погоди,
Чего и заснято на «Тусе».
Он как оборотень, в песне одной,
Пьяный один, а трезвый другой.