− Что это значит, отец? − спросил Кейн, когда Советник Теверский остался с ним один на один, а Тиоли увели.
− Это значит, что Событие свершилось, Кейн. Теперь ты Император.
− Но ты обманул ее! − Воскликнул Кейн. − И она этого не простит!
− Она уже ничего не решает. Ты − Император.
− Возможно, я полный идиот, отец, но я не кретин. Тиоли стала моей женой, и заявлять, что она ничего не решает... Ты объяснишь мне наконец, что происходит?!
− Дело в том, что Тиоли безумна. − произнес Советник. − Этот факт давно установлен. И только моя хитрость заставила ее сделать то что нужно. Она не собиралась давать согласие.
Кейн молчал. В нем возникло ощущение, что он оказался замешан в самом грязном преступлении, какое только можно представить. Он молча прошел на выход ничего не говоря отцу.
− Кейн! − Воскликнул тот. Но сын не стал ничего говорить.
Кейн прошел через замок. Он все еще раздумывал, что ему делать. А в сознании била только одна мысль, что он лжец и узурпатор. Нет. Такого не должно быть! Нет!
Кейн пронесся через замок и прошел в покои Тиоли.
− Она еще не в себе. − произнес врач, пытаясь его задержать.
− Я тоже не в себе. − Проговорил Кейн. − Уйдите с дороги!
Человек отошел и Кейн вошел в комнату Тиоли. Она сидела глядя в одну точку. Кейн подошел к ней, затем коснулся ее руки.
− Не трогай меня! − Зашипел ее голос.
− Тиоли, я хочу сказать...
− Я не хочу слушать!
− Я узнал, что мой отец обманул тебя и заставил сказать то "да". − Произнес Кейн. Тиоли только кисло усмехнулась. − И я пришел сказать, что я аннулирую этот брак.
− Еще один спектакль? − произнесла она.
− Нет. Это не спектакль. − произнес Кейн и взял ее за руку. − Идем, Тиоли. Идем, и я докажу тебе!
Она не вырвалась. И еще не знала, что собирался делать этот человек, которого она почти не знала. Тиоли вздрогнула, когда он гаркнул на врача, пытавшегося остановить его и Тиоли.
Они оказались в коридоре одни и прошли дальше. Охранники, встречавшиеся на дороге не пытались их задерживать. А через минуту навстречу вышел Советник Теверский.
− Кейн, что ты делаешь?!
− То что нужно, отец. И теперь ты меня не остановишь! Отойди с дороги!
− Ты сошел с ума, Кейн!
− Охрана! − Воскликнул Кейн. − Арестуйте его!
− Кейн, ты не можешь!
− Могу! Ты врал мне столько, что я потерял счет! А это... Этого я тебе никогда не прощу! − Кейн взглянул на охранников. − Я сказал взять его! − Произнес он и Теверского взяли под руки.
Кейн прошел мимо, уводя Тиоли. Они прошли дальше, вышли в зал, где находилось множество людей, было огромное число телекамер. Здесь же собрались и все Советники.
− Господа, я прошу внимания! − произнес Кейн. Зал через мгновение затих и все обернулись. Люди смотрели на Кейна и Тиоли. Он уже не держал ее и Принцесса стояла рядом никуда не уходя. На них теперь смотрели телекамеры, рядом оказалось множество микрофонов и было очевидно, что не мало из них выходили в прямой эфир.
− Господа. − Вновь произнес Кейн. − Я объявляю, что церемония, прошедшая сегодня, не имеет никакой силы. Принцесса Тиоли не собиралась давать согласие, ее заставили силой. И она это подтвердит. − Кейн обернулся к Тиоли. − Скажи, Тиоли.
− Да, это так.
− Кто это сделал?! − Послышались голоса.
− Я сожалею, но это сделал мой отец. Он слишком сильно желал власти и пошел на преступление. Но я этого не желаю. Я не желаю быть преступником! пол часа назад отец заявил мне, что принцесса Тиоли безумна. Но я этому не верю! Не верю! Она не безумна. И она Императрица. − Кейн обернулся к ней, затем отошел и опустился на колени. − Прости меня, Тиоли. Я не знал, что они делали с тобой. Мне врали, а я верил как дурак. Но теперь я не верю.
В зал ворвалась стража.
− Прекратить съемку! Прекратить трансляцию! − Выкрикнул кто-то.
− Что это значит?! − Возникли голоса. − Вы не имеете права!
Но людей уже не слушали. А через минуту Кейна и Тиоли схватили. Принцесса закричала, но ей заткнули рот и уволокли. Их обоих закрыли в темной комнате.
− Они здесь, сэр. − Проговорил охранник, командовавший солдатами.
− Я хочу быть уверенным. − Возник голос Теверского. Дверь открылась и он оказался на пороге комнаты. Тиоли и Кейн смотрели на него. Теверский не сказал ни слова. И дверь захлопнулась.