Профессор ошарашенно поднял голову и, не веря своим ушам, во все глаза смотрел на говорящего. «Генеральная династия?! Ловушки на траке времени?! Рудники на Тритоне – спутнике Нептуна?! Сырьё для антиматерии?! Я ведь отправился в прошлое всего за три дня до настоящего времени, как за такой короткий срок могло произойти столько изменений?! Боже мой, куда я попал?! Может, произошла ошибка и теперь я в будущем? Но он изучал моё личное дело, значит, он меня знает, и, следовательно, я в настоящем! Получается, подмена отчёта вызвала такие грандиозные перемены! Как?!» – мелькнула мысль в голове учёного, в глазах от этой невероятной информации потемнело, и профессор со стоном свалился со стула, потеряв сознание.
Человек, проводящий допрос, раздосадованно махнул рукой и бросил коротко:
– Уберите! И подготовьте его к суду! Этот материал отработан!
Двое охранников не особенно церемонясь вытащили из комнаты бессознательное тело.
***
Примерно через четыре часа арестованного втолкнули в большой светлый зал. Мебели в нём не было. Со стены, по-видимому являвшейся экраном, на профессора равнодушно смотрела женская голова. Она открыла рот, и из невидимых глазу динамиков полилась речь:
– Именем Генеральной династии Окуневских третьего геральдического древа, 2695 заседание прокураторского суда по упрощённой форме объявляется открытым! Профессор Максим Николаевич Озерский, это вы?
– Да, это я, – слегка растерянно ответил пленник.
– Вы обвиняетесь в попытке свержения династии в состоянии умопомешательства с использованием капсулы времени. Вы узнаёте свой голос?
Из динамиков послышался рассказ профессора о создании коллапсана, капсулы времени, закрытии проекта и подмене отчёта. Кем и когда была сделана запись – учёный не знал. «Скорее всего, было применено нечто, вроде «сыворотки правды», – так он решил, поскольку голос звучал ровно и совершенно без эмоций, что было маловероятно для человека, вспоминающего прошлое в сознательном состоянии. По окончании повествования изображение головы повторило вопрос:
– Это ваш голос?
– Да, мой, – ответил физик.
– Является ли правдой то, о чём вы говорите на этой записи?
– Да, но я не помню, когда и кому это рассказывал.
– Это не имеет значения. Вы признаётесь виновным в попытке свержения Генеральной династии, и в соответствии со статьёй 544 «Высочайшего свода законов» приговариваетесь к смертной казни. Срок и метод исполнения приговора будет объявлен позднее.
– Подождите! Как это, к смертной казни?! Вы даже не дадите мне ничего сказать в свою защиту…?
Однако реплика профессора прозвучала в пустоту. Изображения на экране не было. Учёный стоял один посреди совершенно пустого зала.
***
Комната без окон размером примерно два на три метра с кроватью, санузлом, столом и стулом, куда привели Максима Николаевича, по-видимому, была камерой смертников. Злосчастный физик сел на кровать и обхватил голову руками. Нет, его мысль в этот момент не работала лихорадочно в поисках невероятных путей спасения. Он понимал, что обречён, поэтому пытался разгадать совсем другую загадку. Его ужасно интересовал вопрос: как за какие-то три дня мир, который он оставил, мог измениться до полной неузнаваемости? В фантастическом рассказе, прочитанном им давно в детстве, раздавленная во время путешествия в прошлое бабочка привела к изменению политического строя в настоящем времени, но даже в выдуманном мире между событием и следствием прошло шестьдесят миллионов лет, и всего-то – другой президент! А тут – три дня, и совершенно иной мир! Конечно же, подозрения о непредсказуемых изменениях у профессора были, и потому этот момент он весьма тщательно просчитал. Однако из вычислений выходило, что трое суток – слишком маленький срок для возникновения каких-то непредвиденных обстоятельств, а теперь получалось, что это был просчёт, и просчёт фатальный! Но где? Где закралась ошибка?