Она встала с койки и заглянула в кают-компанию. Хью там не было, зато Абракадабра, вооружившись шваброй, наводила чистоту. У Гвен мелькнула мысль о сравнительной орнитофилии в парах Леда — лебедь и Хью — Абракадабра. Чем пингвин хуже лебедя? В общем — ничем, хотя Абракадабра – робот, а не настоящий пингвин (тут есть и плюсы и минусы). Но где же Хью? В ходовой рубке его также не оказалось, там еще хозяйничал робокэп (лодочный автопилот). Видимо Хью на открытой части лодки. Гвен вышла на хвостовую площадку. Встречный поток воздуха, даже отчасти экранированный рубкой, чувствительно прошелся холодком по почти обнаженному телу. А за бортом катились удивительно-синие, как на картинке, волны Атлантики. Такой картинный цвет бывает довольно редко, обычно вскоре после рассвета, или (как сейчас) незадолго до заката.
— Гвен, как насчет малярийного трио? – послышался голос сверху.
— Что? — переспросила она, подняла взгляд, и увидела Хью (он сидел на второй из трех площадок туна-тауэр).
— Малярийное трио, — повторил он, и звонко щелкнул ногтем по коктейльному стакану, который держал в руке, — три части воды, две части тростникового самогона, одна часть сиропа на коре хинного дерева. Люблю запах самогона по вечерам.
— В оригинале «Апокалипсис сегодня» был запах напалма по утрам, — заметила Гвен.
— У меня на борту нет напалма и нет даже его минеральных компонентов вроде бензина, керосина и прочего в этом роде. У меня даже топливо в трюмных цистернах — самогон.
— Как – самогон?
— Так: силовая машина движителя-тартлингера работает на 80-процентном биоэтаноле, иначе говоря: на самогоне.
— Ясно, — она кивнула, — хотя, в Бразилии топливный этанол лучше не пить.
— Потому я в Суринаме, а не в Бразилии, — сказал он, — ну, как насчет малярийного трио?
— А давай! — сказала Гвен и, отважно игнорируя заметную качку, вскарабкалась по трем трубчатым трапам: сначала на крышу рубки, затем на первую площадку туна-тауэра, и оттуда – на вторую (довольно узкую, но достаточную, чтобы кое-как усесться вдвоем).
Хью подмигнул, молча открыл металлический ящик, примонтированный к площадке, и манипулируя тремя извлеченными оттуда бутылками, смешал коктейль. Она со здравой осторожностью втянула чуть-чуть напитка через соломинку. Вкус оказался чудовищно-горький, сладкий и жгучий одновременно.
— Ощущения? – спросил Хью.
— Противоречивые, — сказала Гвен, – немного похоже на коктейль старшип-фюэл.
— Это еще что?
— Это полпинты ультра-крепкого пива Армагеддон с унцией горчичного масла. Главное тщательно взболтать. Только тогда достигается ощущение удара футбольным мячом по переносице, и затем примерно минуту голос получается как при остром фарингите.
— О! Напиток в моем вкусе, судя по твоему рассказу.
— Я рада, что расширила твои горизонты. Кстати о горизонтах: сколько еще до?..
— …До квадрата-104? Менее часа. В бинокль уже видна вышка SHEM, — договорил он и протянул Гвен морской бинокль, — смотри примерно на 20 градусов левее курса.
Она последовала его совету и поймала в поле объективов нечто вроде циклопического каркасного изваяния бронтозавра. Хью дождался, пока она полюбуется этим монстром сверхглубокой нефтегазовой добычи, и продолжил:
… — Ты смотришь на квадрат-103. Теперь смотри на 15 градусов правее курса. Ищи там нечто вроде рождественской елки. Горизонт на западе уже достаточно темный, так что можно различить сигнальные огни.
— Я знаю, как выглядит маяк-роутер над бентос-хабом, — сказала Гвен, поворачиваясь по сообщенному направлению.
— О! Похоже, ты знаешь не только это, но и сленг моряков корпорации «Antaconshelf». Вроде бы никто другой не называет нефтебазы на дне словосочетанием бентос-хаб.
— Я некоторое время гостила на их геологоразведочном корабле в Антарктическом море Рисер-Ларсена, около подводного хребта Гуннерус. Естественно, я нахваталась сленга.
— А! Ты говорила насчет поисков некого монстра-криптида.
— Да, я искала плиозавра. Это плезиозавр с короткой шеей или крокодил с ластами. Был морским супер-хищником юрского периода.
— И что удалось найти?
Гвен убрала бинокль от лица и улыбнулась.
— Плиозавр не пожелал с нами встречаться. Зато мы сделали подводную видео-сессию с гигантским антарктическим кальмаром. Еще мы опытным путем доказали, что морской леопард жрет канадские сосиски Gillam. Немного позже Gillam-Meat Inc. заплатила мне кругленькую сумму за право использовать этот видеофрагмент в своей рекламе.