дверь. Все это время я стояла не шелохнувшись. Ужинали мы в столовой, которая была отделана в белоснежных тонах. За большим столом вполне могло уместиться человек тридцать. Но тогда, в сумерки, был освещен лишь один край стола, за которым мы ужинали. - Расскажите мне об этом доме, - попросила я Левитаса, как только мы приступили к еде. - Этот дом очень древний. За всю его историю здесь жило много людей. Жили они недолго, в скором времени они все отправлялись в долгое путешествие. Этот дом никому не принадлежит. - Почему Вы пригласили меня? - Вы мне напомнили одну девушку, с которой я был одно время знаком. И тем более, Вы никогда не испытывали приключений. Разве этого мало, чтобы оказаться здесь? - он едва улыбнулся. - А что это за девушка? - мне вдруг показался очень важным этот факт. - Просто девушка, которая сейчас живет далеко от меня. - Вы любили друг друга? - от волнения я даже перестала есть и очень внимательно смотрела на Левитаса, ожидая ответа. - Все мы любим кого-то, - уклончиво ответил он, покачивая в руке бокал с вином. - Как Вы попали сюда? - Меня пригласили погостить. - Кто? - Индеец. Когда мы закончили есть, он повел меня в библиотеку, которая находилась на втором этаже. - Выберите любую книгу, которая Вам приглянется, и приходите в зал, где вчера был праздник, - сказал мне Левитас, садясь в кресло, стоящее у горящего камина. В комнате, где размещалась библиотека, было несколько сотен стеллажей, на которых стояло бесконечно много книг. Книги всех жанров, направлений, всех времен и народов; книги, написанные на всех языках мира, настоящих и мертвых; книги запрещенные и нет; книги, которые ныне нигде не существовали. Выбор той книги, которую посоветовал мне Левитас, занял более двух часов. На дом опустилась темнота, повсюду зажглись свечи. Я перебрала тысячу книг, еще тысячу отряхнула от пыли, пытаясь прочесть название. Уже совсем отчаявшись, почти выходя из недр библиотеки, на самом краю одного из стеллажей я увидела то, что искала, кажется, уже много лет. А может, так оно и было на самом деле. Я вытащила книгу. К моему удивлению, на ней не было ни пылинки. На темно-зеленом бархатном фолианте золотыми буквами с теми же многочисленными завитушками, как и на письме, с которого все началось, было написано Ars Moriendi (2). Я захотела сразу ее открыть, но что-то подсказало мне, что это можно сделать только в том зале, который отражается в собственном зеркале. Я подошла к креслу, где я оставила Левитаса. Но его там не было. Видимо, он ушел давным-давно, устав ждать, пока я найду необходимую книгу. А может, у него появились какие-то дела, более важные, чем сидеть и смотреть на огонь в камине. На столике, стоявшем около кресла, лежала изогнутая золотая маска, чья поверхность отражала языки пламени, горевшем в камине. В зале, когда я вошла, никого не было. За окнами было темно. Поверхность зеркала была окутана мглой, которую не могли разогнать те несколько редких свечей, что горели. Я придвинула одно из кресел к свече, села напротив зеркала и только тогда открыла книгу. Она раскрылась на небольшом рассказе «Плач вод», написанным готическим шрифтом. «Плыть по воде - это так приятно. От воды исходит запах фиолетовых цветов, свежей зелени и отрезвляющей крови. Ярко светит солнце, весело поют птицы, и кругом тишина. Тут ее догнала ее противоположность. - Хорошо? - спросила она. - Да, - смиренно-радостно ответила Нимфа Сна, Нимфа Солнечного Дождя. - Мадонна, поплыли дальше, - озорно произнесла Онара-Бес. - Поплыли. Их уносило течением реки в даль, манящую и далекую. Мимо проносился лес, умиротворенно шевеля листочками. Онара-Бес весело улыбалась; Нимфа Сна, Нимфа Солнечного Дождя смиренно-тихо плыла. И так продолжалось уже много времени, и так будет продолжаться еще много времени. Их уносило вдаль, до которой они никогда не доберутся. Пошел дождь. Он был сильным, но он не был грозой. Запахло мокрой листвой, красными цветами и фиолетовой водой. Нимфа Сна, Нимфа Солнечного Дождя незаметно смиренно-быстро растворилась. Онара-Бес стала быстрее плыть. Одна. Дождь прошел, оставив после себя волнение, шальную радость и всепоглощающую грусть, тоску, печаль. Онара-Бес с задорным криком исчезла. То ли взлетела вверх, то ли утонула в зеленых водах. Спустя половину времени, что проплыли они вдвоем, послышались какие-то звуки. Стало ясно, что это плач. Плач вод. Они плакали о том, что не ни Нимфы, ни Онары. Плач в тиши звучал страшно. Звенел сам воздух. Запахло розовыми цветами и мертвой зеленью. Плач вод продолжался бесконечно долго. Но вот из воды появился смиренный свет, и запахло фиолетовыми цветами. Жизненный цикл завершился, и начался старый. Нимфа Сна, Нимфа Солнечного Дождя и Онара-Бес опять вместе. Надолго ли?..». В смятении от прочитанного я подняла голову и замерла, потому что изнутри зеркала начал исходить неяркий свет. Я увидела в глубине зеркала двух девушек, плывущих в реке, проходящей через густой зеленый лес. Их уносило течением, они смеялись, разговаривали, но я не слышала ни их, ни шума реки. Почему-то я сразу поняла, что это Нимфа Сна, Нимфа Солнечного Дождя и Онара-Бес. Я поднялась с кресла, не заметив, как упала книга и гулко стукнулась о пол. Медленно подошла к зеркалу и дотронулась до него. Вдруг у меня в голове зашумело, и послышались звуки: шум реки, смех и обрывки разговора. «Видишь цветы?» - «Да, они прекрасны». - «Это великолепно». - «Поплыли, Мадонна». - «Я плыву». - «Смотри, скоро пойдет дождь». - «Гроза?» - «Нет, просто ветер». Видение резко исчезло, свет, исходящий от зеркала, пропал, весь зал погрузился в привычную темноту. Горело несколько свечей. В зеркале отражались лишь я с испуганными и удивленными глазами, не зашторенные окна и неполная луна с редкими звездами. Я вышла из зала, и направилась на поиски Левитаса, чтобы он мне объяснил происходящее. Я шла из комнаты в комнату, открывала многочисленные двери. В каждой комнате горели свечи и пылал камин. На столиках около них лежали золотые изогнутые маски, отражающие языки пламени. В самой последней комнате на втором этаже я увидела витую черную лестницу с ажурными перилами, ведущей наверх к люку. Поднявшись и открыв люк, я заглянула внутрь. Это оказался чердак. Он был весь захламлен, практически ничего невозможно было увидеть в темноте. Выделялось лишь небольшое круглое окно с телескопом, стоящим на подоконнике. Закрыв люк и спустившись вниз, я увидела Левитаса, ожидающим меня. - Как Вам дом? - он протянул мне бокал с красным вином. - Очень необычный. Кажется, тут есть все. Но нет людей, - я огляделась по сторонам, заметила висящие на стенах венецианские маски с пышными перьями, кресло-качалку, небольшой овальный столик из светлого дерева, в столешницу которого был вделан большой глобус. - Они есть, только Вы их не видите. В этом доме всегда кто-то живет, постоянно кто-то приходит и уходит, - он жестом предложил мне сесть в кресла у горящего камина. Меж нами оказался столик с неизменной золотой маской. - Почему я тогда никого не вижу? - удивилась я. - Потому что Вы живы, - улыбнулся он мне. Я заметила у него на груди изящный медальон, спрятанный в жабо рубашки. Это был странный медальон. Скорее женский, чем мужской. - Вам понравился этот медальон? - Левитас снял его и протянул мне. Я взяла его в руки. Это был круглый медный медальон с многочисленными отверстиями, через которые были продеты полоски темно-коричневого бархата. В середине медальона были пришиты разноцветные камушки. От медальона исходила недлинная медная цепочка с мелкими звеньями. - Почему Вы его носите? Он подходит больше женщине, - я вернула его Левитасу. Он сразу же его одел и надежно спрятал под рубашкой. - Изначально он принадлежал женщине, - печально заметил Левитас. - Той девушке, о которой Вы говорили? - Да, ей, - он улыбнулся. - Как он оказался у Вас? Она подарила? Или она умерла? - Скорее это я умер для нее, - Левитас взял в руки золотую маску, приложил к своему лицу, повернулся ко мне и спросил: - Как Вам книга? - Странная. Я прочитала об Онаре и Нимфе, а потом увидела их в зеркале. Кто они? - Они? - задумался Левитас. - Не более чем Онара-Бес и Мадонна. - Почему я их увидела в зеркале? - я протянула руку к его лицу, сняла маску и приложила к своему. - Вы захотели увидеть друг друга. Вам идут маски. Вы очень умело скрываете свои истинные мысли и желания. Зачем? - Так легче жить. - Так труднее жить, - он забрал у меня маску. - Я долго тут буду? - мне показалось, что Левитас хочет кинуть эту красивую маску в камин. - Утром следующего дня мы с Вами покинем этот гостеприимный дом. Нам пора будет отправляться в путь. - Куда Вы пойдете? - я смотрела на его аристократичную руку с длинными музыкальными пальцами, кладущую маску на столик прямо на те следы в пыли, где маска лежала. - Дальше. - Почему тут везде пыль? - Она не везде. Просто Вы на нее попадаете. Так уж вышло, что этот дом показал Вам себя именно с этой стороны. - Вы его видите другим? - Да. Еще более печальным и мертвым. Я везде нахожу засохшие лепестки роз, чужие медальоны, черно-белые рваные фотографии маленькой девочки с синими глазами и светлыми длинными волосами. Она так лукаво улыбается мне, что сердиться на нее невозможно, - Левитас едва уловимым жестом правой руки указал мне на каминную полку: - Одна из таких фотографий как раз стоит сейчас тут. Вокруг старинной рамки рассыпаны лепестки черной розы, которые обратя