ечного Дождя и Онара-Бес опять вместе. Надолго ли?..». В смятении от прочитанного я подняла голову и замерла, потому что изнутри зеркала начал исходить неяркий свет. Я увидела в глубине зеркала двух девушек, плывущих в реке, проходящей через густой зеленый лес. Их уносило течением, они смеялись, разговаривали, но я не слышала ни их, ни шума реки. Почему-то я сразу поняла, что это Нимфа Сна, Нимфа Солнечного Дождя и Онара-Бес. Я поднялась с кресла, не заметив, как упала книга и гулко стукнулась о пол. Медленно подошла к зеркалу и дотронулась до него. Вдруг у меня в голове зашумело, и послышались звуки: шум реки, смех и обрывки разговора. «Видишь цветы?» - «Да, они прекрасны». - «Это великолепно». - «Поплыли, Мадонна». - «Я плыву». - «Смотри, скоро пойдет дождь». - «Гроза?» - «Нет, просто ветер». Видение резко исчезло, свет, исходящий от зеркала, пропал, весь зал погрузился в привычную темноту. Горело несколько свечей. В зеркале отражались лишь я с испуганными и удивленными глазами, не зашторенные окна и неполная луна с редкими звездами. Я вышла из зала, и направилась на поиски Левитаса, чтобы он мне объяснил происходящее. Я шла из комнаты в комнату, открывала многочисленные двери. В каждой комнате горели свечи и пылал камин. На столиках около них лежали золотые изогнутые маски, отражающие языки пламени. В самой последней комнате на втором этаже я увидела витую черную лестницу с ажурными перилами, ведущей наверх к люку. Поднявшись и открыв люк, я заглянула внутрь. Это оказался чердак. Он был весь захламлен, практически ничего невозможно было увидеть в темноте. Выделялось лишь небольшое круглое окно с телескопом, стоящим на подоконнике. Закрыв люк и спустившись вниз, я увидела Левитаса, ожидающим меня. - Как Вам дом? - он протянул мне бокал с красным вином. - Очень необычный. Кажется, тут есть все. Но нет людей, - я огляделась по сторонам, заметила висящие на стенах венецианские маски с пышными перьями, кресло-качалку, небольшой овальный столик из светлого дерева, в столешницу которого был вделан большой глобус. - Они есть, только Вы их не видите. В этом доме всегда кто-то живет, постоянно кто-то приходит и уходит, - он жестом предложил мне сесть в кресла у горящего камина. Меж нами оказался столик с неизменной золотой маской. - Почему я тогда никого не вижу? - удивилась я. - Потому что Вы живы, - улыбнулся он мне. Я заметила у него на груди изящный медальон, спрятанный в жабо рубашки. Это был странный медальон. Скорее женский, чем мужской. - Вам понравился этот медальон? - Левитас снял его и протянул мне. Я взяла его в руки. Это был круглый медный медальон с многочисленными отверстиями, через которые были продеты полоски темно-коричневого бархата. В середине медальона были пришиты разноцветные камушки. От медальона исходила недлинная медная цепочка с мелкими звеньями. - Почему Вы его носите? Он подходит больше женщине, - я вернула его Левитасу. Он сразу же его одел и надежно спрятал под рубашкой. - Изначально он принадлежал женщине, - печально заметил Левитас. - Той девушке, о которой Вы говорили? - Да, ей, - он улыбнулся. - Как он оказался у Вас? Она подарила? Или она умерла? - Скорее это я умер для нее, - Левитас взял в руки золотую маску, приложил к своему лицу, повернулся ко мне и спросил: - Как Вам книга? - Странная. Я прочитала об Онаре и Нимфе, а потом увидела их в зеркале. Кто они? - Они? - задумался Левитас. - Не более чем Онара-Бес и Мадонна. - Почему я их увидела в зеркале? - я протянула руку к его лицу, сняла маску и приложила к своему. - Вы захотели увидеть друг друга. Вам идут маски. Вы очень умело скрываете свои истинные мысли и желания. Зачем? - Так легче жить. - Так труднее жить, - он забрал у меня маску. - Я долго тут буду? - мне показалось, что Левитас хочет кинуть эту красивую маску в камин. - Утром следующего дня мы с Вами покинем этот гостеприимный дом. Нам пора будет отправляться в путь. - Куда Вы пойдете? - я смотрела на его аристократичную руку с длинными музыкальными пальцами, кладущую маску на столик прямо на те следы в пыли, где маска лежала. - Дальше. - Почему тут везде пыль? - Она не везде. Просто Вы на нее попадаете. Так уж вышло, что этот дом показал Вам себя именно с этой стороны. - Вы его видите другим? - Да. Еще более печальным и мертвым. Я везде нахожу засохшие лепестки роз, чужие медальоны, черно-белые рваные фотографии маленькой девочки с синими глазами и светлыми длинными волосами. Она так лукаво улыбается мне, что сердиться на нее невозможно, - Левитас едва уловимым жестом правой руки указал мне на каминную полку: - Одна из таких фотографий как раз стоит сейчас тут. Вокруг старинной рамки рассыпаны лепестки черной розы, которые обратятся в прах от одного дуновения ветерка. Я посмотрела на каминную полку, но никакой фотографии я не увидела. Левитас заметил это и лишь печально улыбнулся. Некоторое время мы сидели в тишине, думая каждый о своем. Потом я спросила его: - Который час? - Здесь нет часов, - очень тихо проговорил Левитас. - В этом доме время течет по своим законам. Лишь то, что за окнами, подсказывает нам, день сейчас или глубокая ночь. - Тогда нам остается всего лишь сидеть здесь? - я наблюдала за отсветами пламени на поверхности маски. Она смотрела на меня слепыми глазами. - Разве этого недостаточно? Нам некуда спешить, У-Тоси, - и он надолго замолчал, неотрывно следя за изгибами огня в камине. Не знаю, как долго мы сидели, погруженные в свои мысли. Может быть, прошло несколько часов, и на улице рассвело, а может, прошло не более получаса. Вдруг я вскинула голову, вспомнив, что забыла книгу на первом этаже. Я поднялась и направилась к выходу, чтобы забрать ее и отнести в библиотеку. Когда я взялась за позолоченную витую ручку, чтобы открыть дверь, я обернулась. Левитас все так же задумчиво сидел. - Вы не пойдете со мной? - спросила я его, но он мне не ответил. Тогда я вышла из комнаты и повернулась, чтобы закрыть дверь. Когда я посмотрела на кресло, где сидел Левитас, его уже не было. Я удивилась, но, увидев полуоткрытую дверь напротив меня, я поняла, что он ушел. Закрыв плотно за собой дверь, я заметила, что маски на столике не было. Я спустилась на первый этаж. Темнота еще более сгустилась в доме. Наверное, перед рассветом. Вошла в большой зал; в темноте, едва освещаемой несколькими свечами, он мне показался бесконечным. Я подошла к креслу, где сидела, но книгу я не смогла найти. Я поискала ее в кресле, на полу, но она исчезла. Когда я выпрямилась, от зеркала стало исходить то же самое свечение, как и при моем видении двух девушек, которые плыли по реке. Но на этот раз в зеркале отражался лишь сам зал. Заиграла медленная, печальная музыка с нежными переливами флейты, плачем скрипки и торжественностью органа. В зеркале отразилась танцующая пара. Они танцевали вальс и были счастливы. Но в самом зале, там, где я стояла, их не было. Они танцевали только в зеркале. На них сверху медленно падали лепестки бордовых роз, оседая на их волосах, руках, плечах, скользя по их платьям на пол. Я повернула голову к двери и увидела одиноко стоящего Левитаса. Он наблюдал за танцующими. Никто из нас не нарушал хода танца своими голосами. Вдруг я почувствовала присутствие третьего человека там, в зеркале. Я его не видела, но знала, что он не танцует, а печально, как и Левитас, смотрит за этой парой. Постепенно музыка стала затихать, свет стал меркнуть, пара еще танцевала, но я видела только смутные движения да колыхание одежды. После того, как они исчезли совсем, я посмотрела в ту сторону, где стоял Левитас. Он выходил из зала. - Подождите! - окликнула я его. Он остановился в том коридоре, где мы впервые встретились. В темноте я не видела его лица, только линия подбородка была освещена горящей свечой. - Кто это были? - Они уже умерли. - Они здесь? В этом доме? - я подошла к нему вплотную и взяла его за руку выше локтя и сжала ее от волнения. - Нет. Им не нужен этот дом, - начинало светать. По его лицу медленно поползла линия света восходящего солнца. Почему-то для меня оказалось важным увидеть его глаза. - А что им нужно? - я еще сильнее сжала его руку. Наверное, после этого у него останется синяк. - Они сами, - уже было освещена половина лица Левитаса. - Кто там еще незримо был? - Такой же, как я, - тут я впервые увидела его лицо при свете дня. От изумления увиденного я отшатнулась назад, отпустив его руку. Его глаза... Его серые глаза могли принадлежать только или не человеку, или мертвому. - Кто Вы? - Утро настало, У-Тоси. Ваше приключение закончилось. Нам пора отправляться в путь. Он открыл входную дверь. Солнечный свет бил прямо в лицо. На мгновение я ослепла и закрыла глаза руками. Но свет проникал сквозь мои руки и продолжал меня слепить. Я не видела, куда шла, поэтому споткнулась и упала. Вскоре солнечный свет исчез, и настала темнота. Я открыла глаза и увидела, что лежу в больничной палате. Надо мной склонился человек в белом халате. Врач. - С возвращением, - улыбнулся он мне. - Как я сюда попала? - я резко села и в удивлении осмотрелась по сторонам. В больничной палате находилось несколько медсестер. - 30 октября Вас сбила машина, когда Вы подходили к своему дому. Было темно, шел дождь, поэтому водитель вовремя Вас не заметил. - Как долго я здесь? - я не понимала, что со мной произошло. - Сегодня второй день. Но Вам придется полежать немного у нас, чтобы швы зажили. - Утро настало, - сказала медсестра. - Отлично, моя см