Ева внимательно наблюдала за происходящей сценой, раздумывая над тем, стоит ли ей вмешаться и поставить эту кокетку на место. По сжатым кулакам девушки и игнорированию ею вопросов заданных ребенком, Леви начал догадываться, что его пассию переполняет далеко не самая приятная эмоция, и он, как смог, быстро и достаточно вежливо подвел визит покупательницы к концу.
— А ты популярен… — с ноткой недовольства отметила Ева.
— Это что, ревность? — удивленно изогнув бровь, решил уточнить Аккерман.
— Нет, я и не собиралась… — очень неумело соврала Адерли.
— И правильно. Если ты еще не забыла, то я твоему Богу поклялся, что хочу быть с тобой вместе даже ТАМ.
«ТАМ» для Леви означало эфемерное понятие «рая», «жизни на небесах», о которой грезили религиозные фанатики, к которым он не относился. Любые разговоры с Аккерманом на тему религии заканчивались фразой: «Моя голова мыслит здраво», но для жены он сделал исключение.
— У тебя хорошая память, раз помнишь, что говорил на нашем венчании.
— Я это помню, потому что не писал никаких клятв, а говорил, как есть. — Решая не продолжать несколько неприятную тему, Леви удачно вспомнил, что дал девушке поручение: — Кстати, какого черта, ты еще здесь?! Я же сказал тебе…
— О, так точно, капитан! — приставив руку к голове, отрапортовала Адерли.
— Опять не правильно руку держишь! — отругал ее Аккерман. — Иди домой уже…
Спустя несколько дней в Лион вернулись счастливые и отдохнувшие чета Черч. Недавно поженившись, спустя много лет знакомства, они вели себя так, будто их любовь началась только вчера. Для «бывалых» Леви и Евы их поведение было весьма комичным.
Аккерман решил закрыть магазин пораньше, чтобы успеть приготовить ужин для вернувшихся друзей. Бывший капитан решил, что необходимо отпраздновать, и лучше собраться в его доме. Он много лет знал Черча и бывшую Магнолию и терпеть творческий беспорядок обстановки их жилища весь оставшийся вечер не входило в его планы.
Парочка привезла множество презентов, что могли скрасить быт Аккермана и Адерли, а Изабель отдельно подарила Еве твердые духи, очень напоминающие аромат тех, что должны были закончиться у самой девушки.
После ужина мужчины отправились на второй этаж, в кабинет хозяина дома, а девушки занялись уборкой. Леви был бы не Леви, если бы после недолгих разговорах об отдыхе, не переключился на главную тему — работа.
Введя товарища в курс дела, Аккерман с радостной мыслью отметил, что скоро у него будет выходной.
1968 год стал определенно неудачным годом для французов.
С каждым днем содержать чайный магазин становилось сложнее из-за уровня жизни населения, который вновь устремился к послевоенному времени. Народ гневался, не получая заработную плату во время, низы снова голодали, вспоминая ужасы тех дней.
Нашлись те, кто твердо решил взять все в свои руки. Взрослые, окрепшие умы, которые возглавили это движение, научили своих подопечных поиску себе подобных, а также основам агитационной работы с населением. В основном, в этом движении были молодые люди и студенты, еще совсем не терпеливые, мечтающие, идеалисты.
К бывшему капитану Аккерману частенько заходили такие, под предлогом покупки товара. Их мастерство вербовки оставляло ожидать лучшего, учитывая, что Леви знал, как делать это правильно, иногда практикуя это во время службы в Алжире.
Как бывший военный, мужчина прекрасно понимал какая ситуация складывается сейчас на улицах трущоб и элитной части города. Все слои населения поддерживали единую цель, — а это означало, что скоро начнут действовать.
Сегодня он работал один, потому что чета Черчей попросила выходной, сославшись на: «годовщину чего-то там». Хоть и немного поворчав, но бывший капитан был не против их просьбы.
Колокольчик, висевший на двери, непринужденно отрапортовал о вошедшем клиенте, от чего Леви слегка оживился. Мужчина ненавидел бездельничать, хотя и знал, как провести подобное время с пользой.
Гостем чайного магазина стал высокий мужчина лет тридцати пяти или даже сорока. От одного взгляда на него Аккермана тут же передернуло, мысленно обозвав незнакомца «арийским отродьем». Да, именно внешняя схожесть с «идеальными людьми» так взбесила его, чувствуя подсознательную неприязнь.
Вошедший проигнорировал недоброжелательный взгляд хозяина магазина, изучающее осматривая помещение, ассортимент.
— Добро пожаловать. Что вас интересует? — выдавил из себя Леви стандартное обращение к покупателю.
Незнакомец еле заметно улыбнулся, что не скрылось от внимательных глаз бывшего солдата.
— Капитан Леви Аккерман? — обратился к нему высокий блондин.
— Уже давно в отставке. — Указал на неточность хозяин магазина. Леви стал внимательнее следить за посетителем, пытаясь сделать первые выводы относительно мужчины и того, откуда и какую информацию он мог о нем знать.
— Я — Эрвин Смит — майор разведывательного управления. — Представился гость. Его голубые глаза смотрели на собеседника с прищуром, аналогично Леви, стараясь заметить мельчайшие изменения в бывшем капитане, понять его реакцию. — Не буду юлить и скажу сразу: нам необходимы люди с вашими талантами. Обнародовав архивы и узнав о ваших совершенных навыках и успехе на службе, я хочу предложить вам вернуться на…
— Это невозможно. — Оборвал его Аккерман. — Я не…
— Боюсь, ваше желание не учитывается! — перебил его Смит, начав говорить громче, с более требовательной интонацией, вынуждая признать свой авторитет. Завладев вниманием, он продолжил прежним тоном: — Найти врага легче, если его ищет себе подобный.
— О чем вы говорите? — настороженно уточнил Леви.
— О том, что вы так тщательно скрываете. Мы знаем правду и почти готовы предъявить обвинения, если не согласитесь работать на благо государства и человечества.
— Из-за какой такой ПРАВДЫ вы готовы предъявить мне обвинения?
— Ваша связь со штурмбанфюрером Гансом Леманном.
— Впервые слышу о таком. — Разумеется, он начал догадываться, откуда «растут ноги» обвинения, предъявляемые разведкой.
— Думаю, ваша мать отлично знала его. — Эти слова окончательно подтвердили предположения Леви.
История мимолетной любви… А была ли это любовь? Его мать говорила Кенни, что — да. Наивная женщина строила надежды на хорошую и безопасную жизнь, ведь ее кавалер был богатым мужчиной и пользовался авторитетом среди местных, несмотря на начавшееся военное время. Он никогда не говорил, чем занимается, и в их редкие встречи был одет только в гражданское. Догадалась женщина случайно, увидев во время их соития метку на левой руке. Сильнейший шок она испытала, когда узнала, что означают те символы и что он, следовательно, один из айнзацгруппы. Кончилось все в тот же момент — женщина сбежала от него сама.
История мимолетной любви из прошлого довольно явно угрожала настоящей жизни Аккермана сейчас.
— Я, по-прежнему, понятия не имею, о ком идет речь. Даже, если что-то и было, то, видимо, до моего рождения. Да и вообще, моя мать умерла уже больше двадцати лет назад, откуда уверенность, что мы говорим об одной и той же женщине?
Довольно хмыкнув, глава разведывательного отдела запустил руку во внутренний карман верха утепленного пиджака и достал копию черно-белой фотокарточки, протянув ее хозяину магазина.
— Кушель Аккерман, она же «Олимпия» в узких кругах. Хочу заметить, внешнее сходство с матерью у вас феноменальное.
Увидев снимок, Леви застыл на месте. Воспоминания из детства, где с ним была его любящая мама, вновь кипящей лавой выбрались из закромов сознания и затопили все, расплавляя под собой его сдержанность, осторожность и надежду. Взяв копию в руки, Леви рассматривал женщину, что, действительно, как две капли воды, была похожа на него.