— Леви. Просто Леви.
Увидев, что медленно парень начинает погружаться в мир сновидений, девушка разорвала телесный контакт, поправив одеяло больного.
— Выздоравливайте.
Услышал ли Леви ее пожелание? Не факт, но непременно случится так, как пожелала мадемуазель Адерли.
Ведь паразиты выживают в любой среде, да?
Комментарий к Паразит
Ваша активность = продолжение.
Комментируйте, ставьте “Нравится”, добавляйте в сборники - это шикарная мотивация.
========== Признательность. Часть 1 ==========
Лежать на жесткой койке госпиталя пришлось не долго. Осколочное ранение в области коленного сустава правой ноги было сложным случаем для полевых врачей.
После первой срочной операции симптомы больного явно указывали на то, что медики что-то упустили, и необходимо экстренно проводить вторую. Только они старались не замечать ухудшения состояния больного, ведь таких, как Леви, был целый зал солдат с разной степенью паршивости.
Как бы это грубо не звучало, но этим обреченным могли помочь только: удача, Ангел-хранитель и выражение «рожденный в рубахе». Врачи, оставляя их на погибель в руках Сестер Милосердия, не были черствыми на душу. Они с состраданием относились ко всем, но зачастую просто не успевали заниматься должным образом с каждым пациентом из-за постоянного наплыва раненых солдат. Это было основной причиной множества смертей в госпитале. Штат полевых врачей нуждался в увеличении численности и более компетентных кадрах, но, увы, оставалась только надеяться, что пенициллин станет для всех «панацеей».
Шов на ноге Леви воспалился и начал гноиться; температура раненного солдата была стабильно высокой, вгоняя юную мадмуазель Адерли, приглядывающую за ним, в тревогу за больного. Все свободное время она посвящала молодому капитану и облегчению его страданий.
Она понимала, что, если не провести повторную операцию, скорее всего, Леви останется инвалидом или же будет медленно погибать прямо в этой койке. Тщательно следя за изменением состояния его здоровья, она предположила, что сепсис мог начаться из-за фрагмента осколка, который мог еще оставаться в ноге. Если бы было удалено все, несомненно, препараты дали бы положительный эффект уже после первого вмешательства.
Когда ситуация стала критической, и Леви перестал ее узнавать, находясь в бреду, молодая девушка потребовала найти свободного хирурга и провести повторную операцию для капитана Аккермана. Сначала на нее посмотрели с сожалением; догадались, что пациент стал девчонке не безразличен. Еще бы — герой, единственный выживший из всего взвода, доблестный солдат своей страны.
Она явно долго готовилась, заранее подобрав необходимые слова для произведения нужного эффекта на кучку уставших врачей. В ее пламенной речи не было ни единой лишней фразы или интонации. Доказывая важность проведения операции для молодого капитана, она настаивала на долге перед страной, который они выполняют так же, как и Аккерман, защищавший их на поле боя.
Горящие энтузиазмом влюбленные глаза не смогли оставить врачей равнодушными, и те, приказав ей ассистировать, принялись к подготовке пациента.
Проведя долгую операцию, хирурги действительно нашли осколок, как и говорила Адерли. Девушка была рада, узнав, что ее предположение было верным, ведь это существенно сокращало список возможным причин ухудшения здоровья раненного.
После второй операции Еванджелина не прекращала наблюдение и уход за капитаном, видя плоды своих усилий. Ближе к концу третьего дня он пришел в сознание и даже смог съесть небольшую порцию похлебки. Несмотря на то, что уже был отбой, девушка смогла достать еду для него.
Во тьме, сидя лишь при паре зажженных свечей на весь зал, не ощущалось того, что рядом лежало большое количество раненых людей, периодично издающих стоны, кашель и прочие процессы жизнедеятельности.
Вкратце, Сестра Милосердия рассказала о том, что произошло за последние несколько дней, отчего Леви лишь немного нахмурился, узнав про осложнения и вторую операцию. Он действительно не помнил этого.
На секунду он задумался — от чего же жизнь буквально дала ему второй шанс? За какие заслуги предоставила ему этот подарок?
Ответ был прост. Поставив пустую чашку из-под супа на пол, он аккуратно обнял молодую девушку, что уснула, сидя на краю его кровати. Постепенно чувствуя, как та согревается от тепла его тела, и пальцы рук становятся не такими холодными, ее измученное лицо начинает принимать более привычный ранее спокойный вид.
Капитан Аккерман знал человеческую природу как свои пять пальцев. Хватило пары дней наблюдения, чтобы все понять, однако он не думал, что она будет настроена серьезно и даже станет добиваться второй операции, что почти невозможно в условиях госпиталя.
Но больше его мучил другой вопрос — за что такая юная красавица смогла полюбить его?
Паразита, что пытался искупить свои грехи на поле боя. Рисковавший своей жалкой жизнью не ради чести родины или защиты ее самой. Все время им двигало лишь его ущемленное эго, а девушку было жаль — придумала себе невесть что.
Из раздумий его вывел довольный вздох Сестры сквозь сон — капитан испугался того, что она проснулась.
Никогда прежде Леви ни о ком не заботился — тогда зачем он пытается согреть ее, прижав к себе? Да, ночью в госпитале было жутко холодно, несмотря на то, что днем в этой местности достаточно жарко.
У паразита не может быть чувств. Нет, не «не может» — а не должно.
Но ведь он рисковал своей жизнью и усердно воевал во благо родины, на которой родился. Он сделал все, что было в его силах, заглаживая свою вину. Может быть, паразит все же стал человеком?
Девушка расслабилась, обмякнув в руках капитана, отчего Леви почувствовал вес ее тела и понял, что не выдержит таких посиделок, ведь не до конца оправился после операции. Осторожно перехватив ее, он стал медленно склонять Адерли, заставляя лечь на кровать вместе с ним, спиной к нему.
Он понимал, что это — ошибка. Если она проснется сейчас, то сделает поспешные выводы. От чего же тело, сопротивляясь разуму, притягивало спасительницу ближе к себе?
Глубоко вдыхая аромат ее волос, он едва мог различить легкую травяную нотку, смешавшуюся с привычным спиртом, что витал в воздухе госпиталя. Ее форма была немного затерта от постоянной тяжелой работы, и ткань сильно измялась на местах сгибов локтей.
Ева мирно посапывала, кажется, крепко заснув, впервые за долгое время. Аккерману же такой покой оставался только в мечтах. Снедаемый противоречивыми эмоциями он почувствовал нечто новое, чего никогда не было в его жизни — надежду.
Надежду на то, что он, человек-паразит, может быть не одинок. Что он может быть кому-то нужен, не обязательно этой молоденькой Сестре Милосердия.
Девушка явно сыграла с ним злую шутку, открыв очередной мир грез, что будет мучить сознание Леви. Впервые за свою жизнь он почувствовал, что хочет ощущать то, о чем читал только в учебниках — привязанность к кому-либо. Быть с тем, кем он мог дорожить и кому бы рассказал горькую правду о себе.
Быть с тем, кто понял и принял бы его таким, какой он есть.
Это ведь чувствуют люди? Паразиты же не способны на такие светлые эмоции…
Совершенно верно, он попытался позаботиться о ней так, как может в его нынешнем состоянии, — уложить на кровать и согреть, дать возможность отдохнуть. Была в этом действии и толика благодарности за свою жизнь, учитывая настойчивость и смелость Сестры Милосердия, но больше его мучило то, что он хотел перестать чувствовать одиночество. Хотя бы сейчас, когда сердце отчего-то разрывалось больше обычного.
Обычно Леви знал как справиться с этим угнетающим состоянием, но теперь, когда он почти обездвижен, и коротать время приходилось, лишь рассматривая что-либо, он не мог убежать от этого призрака, вечно следующего по пятам.
Спустя пару часов Леви так и не заснул, но сделал вид, что спит, когда Адерли заворочалась, начиная просыпаться. Он уже не обнимал ее, лежа на спине, вытянув руки вдоль туловища, сделав вид, что так и лежал все время, пока Ева, утомившись, улеглась рядом во время их беседы, уснув.