— Да… — начав рыдать навзрыд, ответила девушка. — Да, я все сделаю!..
Сев рядом, Смит прижал дрожащую Адерли к себе, крепко обхватив ее за плечи. Девичьи слезы быстро пропитали воротник его формы.
— Вы сможете пережить это… — его шепот раздался у самых кончиков ее ушей. — Скоро боль утихнет, Ева. Скоро станет легче…
Комментарий к Цена жизни. Часть 2
Дорогие читатели, мне очень приятно, когда вы оставляете отзывы! Особенно, если это не одно слово :D Я хочу чувствовать вашу поддержу – она действительно придает мотивации и сил для написания продолжения! Прошу всех небезразличных оставить отзыв. Лю <3
ПЕРЕВОД:
* — Es waren zwei von ihnen! Suche sie! * — Их было двое! Ищите!
* — Nein! Nein, warte, ich bin kein Jude! * — Нет! Нет, подождите, я не Еврей!
* — Dies ist der zweite! * — Это второй!
*Метод с пятном не моя выдумка, а реальный метод, когда пациент представляет свою проблему в виде какого-либо образа и в дальнейшем взаимодействует с ним. Обычно в клинической психологии применяется в работе с расстройствами (неврозами), в том числе с психосоматическими заболеваниями (метод используется на усмотрение врача). Хотя традиционно назначаются препараты + терапия.
========== Kampf und Wahrheit. Часть 1 ==========
Скользяще, словно полотно шелка по коже, ощущается голос. Звук, мычание, какое-то завывание… Что это? Голос ли вообще?
Его словно вытащили из толщи воды, где все услышанное было искажено рефракцией и не имело четкого звучания. Механические колебания, игнорируя законы физики, растворялись в пространстве, не имея отражения внутри этой среды.
Издав протяжный стон, Аккерман попытался открыть глаза, но его тело не слушалось, мышцы, будто игнорировали приказ нервной системы, будто ими командовал кто-то другой.
— С вами все в порядке? — вновь раздался женский голос где-то справа.
Сердце ухнуло, замедлив наступление следующего удара.
Обыденно-безразличный, совсем другой голос встретил его после неожиданного пробуждения. Леви не помнил обстоятельств, при которых ему пришлось очутиться здесь. И почему он спал. А спал ли?
Что с ним происходит? Словно маленький потерявшийся ребенок, которому для успокоения нужно услышать голос матери, Леви — хотел слышать лишь ЕЕ голос.
Всегда с нежностью обращающийся к нему, иногда взволнованный и переходящий на более высокие ноты, когда он влипал в передряги. Ее голос всегда рассказывал ему все, что происходило, пока он спал. Или не спал. Такой родной и даже опьяняющий…
Ее голос — музыка для его ушей. Любимая мелодия, что восстанавливала душевное спокойствие. Почему пластинка больше не играет?
Почему…?
Бывший капитан предпринял попытку повернуться и открыть глаза, но тщетно. Он продолжал не чувствовать своего тела, будто он растворился, превратившись в жидкость и слился с ручьем, пропадая в его беспокойных потоках. Ему была нужна старинная карта или собственная путеводная звезда для своеобразного плавания не менее странного моряка в этом одиноком водотоке жизни.
Для него компасом в жизни был тот голос, что заставляет идти к первому лучу рассвета. Тот голос, что помогал ему забыть боль.
Голос Еванджелины.
С самых первых дней его несправедливо спасенной жизни звучащий в его голове. Самые тяжелые и переломные моменты, произошедшие с ним, со временем становились забытыми пустяками, если она так говорила. Чтобы он не пережил, был способ, который мог избавить его от этих страданий — как только его касались ее ласковые руки, а грустный взгляд с сожалением смотрел на намучившегося бывшего капитана.
«Где же она?»
— Где же она? — повторил вслед за своими мыслями Аккерман.
— Кто? — вновь раздался незнакомый голос.
— Моя жена… — ответил Леви.
— Не знаю. Вас привел дежурный.
— Что?.. Какой еще дежурный?
Наконец, штурман вернулся и начал отдавать правильные команды — с трудом, Аккерман смог открыть глаза. Он напрягся, совершенно не помня, почему оказался здесь, заставляя мозг ассоциативно вспоминать предшествующие события. Не вставая, мельком оглядываясь, бывший капитан признал в небольшой комнате стандартный медкабинет.
— Потеря памяти? — хмыкнув и сделав пометку, а затем, устало вздохнув, женщина продолжила:
— Вы упали обморок в кабинете старшего комиссара Трэксли. Не знаю подробностей вашей беседы, но как только вы встали со стула, сделав пару шагов — упали замертво. Головой, кстати, резко не шевелите, вы хорошо приложились…
— «Только что мои сотрудники посетили ваш дом, и у меня для вас плохие новости — в подвале найдено тело молодой девушки без признаков жизни более двенадцати часов. Как вы можете это объяснить?»
— Нет…! — выдохнул Аккерман.
Память услужливо воскресила в своей импровизированной картотеке последнее, что услышал Леви перед тем, как потерять сознание.
Тело… в его доме… в подвале.
Он почувствовал, что не может дышать, словно бы легкие больше не получают нервного импульса, заставляя мышцы сокращаться, совершая очередной вдох. Резкий приступ паники, а затем и спазм удушья скрутил бывшего капитана, заставив скатиться на пол с жесткой кушетки. Истерический порыв от осознания того, что произошло, завладел разумом Аккермана, затмив все его естество.
От резких движений в глазах тут же потемнело, а голова загудела от давящей боли, заставив бывшего капитана мучительно вскрикнуть.
— Тише-тише. Месье, держите его!
До плеча коснулись. Леви дернулся, словно испуганный зверь. Это снова была не она…
— Где моя жена? — встревожено спросил бывший капитан, полный надежды, что ему не повторят тех страшных слов, что он услышал в кабинете Трэксли.
— Я не знаю… Тише!
— Где моя жена?! ЕВА? ЕВА, ГДЕ ТЫ? — обращаясь в пустоту, закричал Леви, теряя последние остатки самообладания.
Поднимая подозреваемого с пола, дежурный попытался взять его в захват, чтобы тот в порыве начавшегося безумства не смог причинить вреда врачу, но тот то и дело пытался выскользнуть из цепких рук жандарма.
— Держите его еще крепче! — пригрозила дежурному женщина-врач, держа в руках шприц.
Заметив острие иглы, Леви замер. То ли страх, то ли когда-то в прошлом услышанный заветным голосом приказ: «не дергайся» сработал на нем, вовремя воскресший от воспоминания. Слишком часто он видел этот медицинский инструмент на протяжении его сознательной жизни. Пристально наблюдая за тем, как врач вводит инъекцию с раствором, Аккерман со временем стал чувствовать понижение тонуса в мышцах, а позже и зыбкую безмятежность, что прогоняла прочь тревогу.
Лишь смазанными звуками он слышал последние слова врача:
— Посадите его в одиночку и переоденьте в наши вещи. Следите, чтоб он руки на себя не наложил — он еще нуж…
Темнота вновь забрала его в свои крепкие объятия.
Он снова стал плыть по течению этих мрачных вод, не в силах выйти из ледяной воды отчаяния. Он лишь мог наблюдать звезды, что надеждой светили где-то высоко, там, куда ничья вытянутая рука не сможет дотянуться, но со временем казалось, что они становились тусклее. Источник света на земле — Луна — приняла необычный оттенок стали, разрезавший пространство своим отражением.
Понемногу, продолжая плыть, чувствуя, как от холода сводит суставы по всему телу, Леви начал слышать странные звуки: крики и стоны, стуки и звон. Издавал ли их человек или животное — он не мог понять. С каждым проплывшим метром ему казалось, что вся эта картина начинает исчезать. Рваными кусками, пропадая, то где-то справа, то с левого верхнего угла, то с середины. И, когда не осталось ничего, кроме бетонного потолка, он услышал:
— Очухался? — Кенни стоял напротив, подпирая стену спиной.
Его вид был уставшим, кажется, он отработал смену, а может, и не одну.