— Вы же хозяин магазина? — неожиданно спросила девочка.
— Да. — Коротко ответил Аккерман, ожидая дальнейшего развития событий.
Найдя в себе решимость и подойдя к Леви, она робко взяла его за угол рубашки и чуть слышно прошептала:
— Позвольте мне от вас позвонить моей маме….
— Пойдем в кабинет, — охотно кивнув на дверь, пригласил Аккерман.
Впустив девочку, бывший капитан плотно закрыл дверь, указав юной посетительнице на кресла в центре. Она скромно села почти на самом краю кресла, робко потупив взгляд.
Приготовив чай, Леви поставил кружку с блюдцем перед гостьей, а затем разлил напиток из старинного заварника. Заняв кресло напротив девочки, бывший майор разведывательного управления внимательно смотрел на гостью.
Помещение стало благоухать богатым ароматом различных соцветий в перемешу с запахом черного чая.
Раздалось три хлопка в ладоши, заставившие девочку поднять глаза на источник звука.
— Прекрасное представление! Изабель точно купилась! — честно признал ее маленькую победу Аккерман.
— А вы нет? — ее лицо приняло расслабленное выражение, а голос перестал выражать неуверенные нотки.
— А я — нет. Начинай! — разгадав ее игру, напрямую попросил Леви.
Девочка чуть испуганно обхватила ладонями колени, напрягая пальцы, и, опустив голову, поджала губы. Леви внимательно смотрел на нее, изучая реакцию.
— Прости, я забыл представиться, меня зовут — Леви, а тебя? — изменив тон со строгого на более мягкий, пытаясь унять нервозность собеседницы, начал Аккерман.
— Мэрион. Можно просто Мэри.
— Приятно познакомиться, Мэри. — Девочка лишь кивнула, наконец, осмелившись посмотреть на взрослого собеседника.
— Я понимаю, что своим разговором задерживаю вас…
— Ничего страшного. — Перебил ее хозяин магазина. — Мои работники могут справиться без меня.
— Но все же, постараюсь занять не так много вашего времени. Чтобы было все понятно, мне нужно начать с самого начала…
— Я слушаю. — Терпеливо ответил мужчина, по-хозяйски поерзав в кресле, принимая удобную позу.
— Моя мама растила меня одна, и, сколько себя помню, я не видела своего отца. Даже на фотографиях. Она сказала мне, что мой папа был военным, а именно — разведчиком, поэтому после смерти о нем ничего не осталось, так как еще при жизни ему было запрещено оставлять информацию о себе. — Отпив горячего напитка, приятно согревающего горло, Мэри продолжила: — Пару дней назад, когда мы приехали в Лион, я не смогла заснуть на новом месте и услышала, что мама ссорится с бабушкой. По их разговору, я поняла, что речь шла о моем отце, и, как позже я услышала, оказалось, что мама скрывает от меня то, что он до сих пор жив. — Голос девочки задрожал. Эта новость глубоко задела детское сознание, годами убежденное в смерти того, кому она обязана жизнью. — П-простите…
— Держи, — протягивая платок, чтобы девочка могла приглушить всхлипы, Леви отвел глаза в сторону, чтобы не смущать ребенка.
— Понимаете, я всегда мечтала о полной семье… Как я уже говорила, я учусь в пансионате, и, когда за другими девочками приезжают мама и папа, а за мной только мама — мне становится очень тоскливо. Меня всегда злила несправедливость того, что мой отец погиб, выполняя задание, но теперь… Я чувствую себя обманутой! В разговоре с мамой бабушка проговорилась, сказав ей, что: «она полная идиотка, раз оставила того богатого хозяина чайного магазина».
— Да, выходит, твой отец все еще жив… — задумчиво проговорил Леви, делая глоток.
— Да, выходит именно так! Я тайком посмотрела мамины документы, и в них не было пометок ни о заключении, ни о расторжении брака, как и о смене фамилии. У меня нет зацепок, кроме той, что мой возможный отец — хозяин чайного магазина. Я больше не могу жить в созданной ею лжи… Поэтому, проснувшись рано утром и убежав из дома, я решила обойти все чайные магазины Лиона, пока не найду тот самый!
Посмотрев на настенные часы и отметив, что было уже около трех часов дня, Леви удивился настойчивости Мэрион.
— Я восхищен твоим упорством. — Поставив чашку на блюдце, похвалил бывший капитан.
— Спасибо! — улыбнувшись уголками губ, поблагодарила Мэрион. — Ответьте мне на вопрос: имя Еванджелина Адерли о чем-то вам говорит?
Безмолвно закивав головой, Леви вымученно прикрыл глаза, прикусив нижнюю губу. Стоило получить столь неординарный ответ, как глаза девочки наполнились слезами и надеждой.
— Кем она вам приходится?
— Твоя мать работает медсестрой? — спросил Леви, зная, что получит положительный ответ. — Ну, или раньше работала?
— Да, она и сейчас работает в госпитале! — тут же выпалила девчушка.
— И ей сейчас примерно 43, да?
— Да, так вы ее знаете?! — не выдерживая, тараторит Мэри.
— Я покажу тебе одну фотографию, и если на ней твоя мама, тогда я тебе все расскажу. — Поднявшись с кресла, Аккерман подошел к своему столу, взяв рамку с фотографией, и протянул ее Мэрион.
На ней были изображены Еванджелина Адерли и Леви Аккерман после венчания в 1965 году. По широко открывшимся глазам и непроизвольному резкому выдоху, Леви понял, что они говорят об одном и том же человеке.
— Это…
— Да, это — Ева Адерли, судя по всему, твоя мать и моя бывшая жена.
Услышав «бывшая жена», девочка перевела глаза, полные слез с фотографии молодых людей на заметно постаревшего мужчину. С годами Леви не сильно изменился, из-за чего Черч шутил, что друг нашел секрет вечной молодости. Но все же проступившая седина и несколько мимических морщин, испещривших лицо, выдавали тяжелые события, произошедшие в жизни этого человека
— Скажите, — после долгой паузы заговорила Мэрион: — так это ВЫ — МОЙ ОТЕЦ?!
Тяжело вздохнув, Леви молчал где-то с минуту, понимая, что ответ неизбежен.
— Я действительно был мужем твоей матери, однако на момент, когда мы с ней расстались в 69 году — у нас не было общих детей. Сейчас уже 84, прошло 15 лет, а тебе — полных четырнадцать, как я понимаю, и все очень выгодно складывается, но я не могу ответить на твой вопрос утвердительно или отрицательно.
— Я понимаю, может, это глупо, но мы с вами похожи внешне. У нас темные волосы, голубые глаза, тонкие губы…
— Мэрион, ты очень похожа на свою мать. Все, что ты описала ровно подходит как к ее внешности, так и моей. Схожий типаж, но…
— Месье Леви!
— Прости… — вынудил прекратить ее Аккерман. — О своем отце тебе лучше спросить у матери.
— Она мне не скажет! — расплакавшись, закрывая лицо руками и платком, как беспомощный котенок пропищала Мэрион.
Леви было больно наблюдать за душевными страданиями девочки, и, сев на подлокотник ее кресла, он прижал к себе Мэрион, что сразу приняла его, обхватив руками за поясницу, уткнувшись мокрым носом в грудь.
Ее всхлипы усиливались, отчего Леви стал поглаживать ее по спине, пытаясь успокоить. С самой доброй интонацией, что мог себе позволить мужчина, он приглушенно выразил свое предположение, вселяя новую надежду:
— Да, сейчас она, может быть, не скажет, но я уверен, тогда, когда ты станешь взрослее, и она почувствует, что ты поймешь ее, Ева откроет тайну твоего рождения.
— Я НЕНАВИЖУ ЕЕ! — в сердцах воскликнула Мэрион.
— Не говори так, может, у нее просто не было другого выхода… — без особо энтузиазма начал оправдывать мать девочки Леви.
На самом деле, он испытывал к ней схожие чувства, учитывая, до какого состояния она довела собственную дочь. Пусть Аккерман и не был злопамятным, но он по-прежнему не мог простить ее предательства.
— Разве вы плохой человек?! — почувствовав поддержку от возможного отца, продолжила Мэри. — Почему Вы разошлись?
— Так было нужно… — холодно ответил Леви, продолжая обнимать Мэрион.
— Нужно было, чтобы я росла без отца?!
— Но разве я твой отец? — резонно задал он встречный вопрос.
— Я чувствую, что это вы, Леви… — умоляюще ответила гостья.
— Мэрион, послушай меня…