В сарай зашел Ифнесс Иллинет, бросил взгляд на полку, снял канистру: «Лучше не придумаешь. Никакого вкуса, никакого запаха, капля убьет быстроходна».
«Прекрасно». Они вернулись к двуколке.
«Меня не будет примерно шесть часов, может быть, дольше, — сказал Этцвейн. — Постараюсь вернуть двуколку в целости и сохранности, но что-либо обещать в этой ситуации...»
«Я внес за двуколку существенный залог, — заявил Ифнесс. — Это ценное оборудование».
Поджав губы, Этцвейн достал кошель: «Двухсот флоринов пока хватит? Или возьмите, сколько хотите — но больше тысячи шестисот у меня нет».
Ифнесс забрался в сиденье на козлах: «Не звените монетами у храма. Я поеду с вами — допустим, чтобы проследить за соблюдением моих интересов».
Этцвейн без слов вскочил в двуколку, и они направились вверх по долине Сумрачной реки. Хилиты стояли на террасах храма и смотрели вслед, пока двуколка не скрылась за дальним поворотом.
Глава 8
Дорога вдоль Сумрачной реки — не более чем колея — тянулась по низине, заросшей с обеих сторон пышнозеленой бич-травой, хлеставшей пролетавших мимо насекомых бледно-голубыми шиповатыми усами. По берегам росли ивы, ольха, небольшие группы торжественных темно-синих митроцефалов. Прошедшие недавно рогушкои оставили многочисленные следы — разбросанные по дороге и по обочинам обрывки женской одежды. Три раза пришлось объезжать трупы старух, умерших от истощения и жары или покончивших с собой. Еще дальше Этцвейн торопливо выполнил мрачную обязанность — сложил у обочины валявшиеся на дороге тела шестерых младенцев, отобранных у матерей и убитых ударом головы об землю.
Ифнесс энергично погонял — двуколка мчалась, подпрыгивая на ухабах, переваливаясь с боку на бок, грохоча колесами по дощатым мостикам через узкие притоки. Несмотря на отвратительное состояние дороги, по расчетам Этцвейна они двигались по меньшей мере в три раза быстрее погоняемой рогушкоями колонны женщин.
Первое время Ифнесс молчал, потом спросил: «Куда ведет колея?»
«На Гаргаметов луг — хилиты так называют плантацию, где выращивают изыл. Из листьев и смолы изыла делают гальгу».
«Еще далеко?»
«Километров восемь-девять. Скорее всего, рогушкои остановятся на лугу — там удобное место для ночевки».
Долина реки становилась теснее и глубже. Ифнесс остановил быстроходнее: «Не следует догонять их в ущелье. Вы отравили вино?»
«Сию минуту», — Этцвейн забрался в багажное отделение и вылил в каждый из бочонков по половине содержимого канистры.
Солнца опустились за западный склон: в долине Сумрачной реки становилось в самом деле сумрачно. Этцвейн напрягся в предчувствии неизбежности. Рогушкои не могли уйти далеко. Ифнесс правил быстроходцами с великой осторожностью — натолкнуться на арьергард рогушкоев не входило в его планы. Впереди колея ныряла в лощину. По обеим сторонам на фоне неба темнели обнаженные ветвистые силуэты высоких коралловых деревьев. Ифнесс остановил двуколку, Этцвейн побежал на разведку.
Поднимаясь из лощины, дорога огибала рощу багряных ахульфовых груш и выходила на ровный луг, почти кольцеобразно окруженный широко расходящимися крутыми склонами. Слева темнели тихо звенящие заросли меднолистника, справа убегающими вдаль аккуратными рядами торчали шесты, поддерживавшие подстриженные сетчатые лозы изыла, источника драгоценной гальги. Плантация занимала не меньше двадцати пяти гектаров. В прогалине, окруженной меднолистником, темно-сиреневое небо отражалось в тихом пруду. Сюда рогушкои согнали похищенных женщин. Они только что прибыли — женщины еще выходили на прогалину испуганной толпой. Рогушкои ревом отдавали односложные команды, сопровождая их взмахами огромных толстых рук.
Этцвейн подал знак Ифнессу. Тот подъехал ближе, спрятав двуколку в роще ахульфовых груш. Ифнесс Иллинет сидел, глядя на вечерний луг, ноздри его аристократического носа сжались и побелели. «Наши намерения не должны быть очевидны, — сказал он Этцвейну. — Вино должно достаться рогушкоям так, будто они его нашли сами».
Этцвейн не мог удержать в неподвижности нервно подергивающиеся руки и ноги. Он хрипло сказал высоким, чуть заикающимся голосом: «Сейчас они набросятся на женщин! Смотрите — ждать уже нельзя!»
В самом деле, рогушкои окружили толпу на берегу пруда, заметно дрожа всем телом, с топотом подбегая к отшатывающимся, вскрикивающим пленницам и медленно отходя, но уже на меньшее расстояние.