«Не вижу препятствий», — сказал Этцвейн, игнорируя тихое рычание Финнерака.
Миаламбер обратился к Ифнессу: «Расскажите нам о Земле, о родине наших извращенных предков».
Ифнесс поджал губы: «Землю невозможно описать вкратце. На ваш взгляд, вероятно, мы показались бы чрезмерно цивилизованными, у большинства из нас нет честолюбивых стремлений. На Земле изредка рождаются раскольники и диссиденты, но эти рано или поздно переселяются в другие миры. Каким-то чудом среди нас еще встречаются искатели приключений. Населенная людьми область Галактики постоянно расширяется — в этом, пожалуй, первородная, земная сущность человека. Земля — исходный мир, источник всех человеческих производных».
«Наши предки покинули Землю девять тысяч лет тому назад, — покачал головой Миаламбер. — Преодолев немыслимое расстояние, они осели на Дердейне, где надеялись навсегда остаться в полной изоляции. Возможно, теперь мы уже не сможем отгородиться от других миров».
«Вы правы, — согласился Ифнесс. — Дердейн все еще за границей той части Галактики, где действуют межпланетные торговые договоры и соглашения о поимке преступников — но эта граница уже очень близко... Канцлер приехал. Он собирается вести государственные переговоры в рыбацкой таверне. Что ж, такая система не хуже любой другой».
Канцлер стоял, открыв входную дверь и разговаривая с кем-то на улице, потом повернулся и осмотрел помещение — высокий костлявый старик с короткой щетиной седых волос и огромным носом-полумесяцем. На нем была обычная черная мантия, но вместо шляпы он носил повязанный на рыбацкий манер белый головной платок.
Этцвейн, Финнерак и Миаламбер поднялись на ноги. Ифнесс Иллинет продолжал сидеть, глядя на пол — будто внезапно погрузившись в глубокие думы.
Канцлер подошел к столу: «Будьте добры, сядьте. Наша задача проста. Летчики Шанта нарушили паласедрийскую границу. Черные Драконы их изгнали. Вы утверждаете, что вторглись в Паласедру, чтобы наказать рогушкоев. Более того, вы утверждаете, что рогушкои — агенты Паласедры. Я заявляю: рогушкои в настоящее время находятся на паласедрийской земле, и паласедрийцы расправятся с ними по-своему. Я заявляю: паласедрийцы не поручали рогушкоям напасть на Шант. Я заявляю: посылать летчиков в Паласедру было с вашей стороны глупо и опрометчиво — по сути дела, настолько глупо и опрометчиво, что мы воздержались от ответного удара скорее от изумления, нежели из соображений человеколюбия».
Ифнесс с одобрением хмыкнул и позволил себе нравоучительное замечание, обращенное, вероятно, к светильнику на стене: «Еще один характерный аспект человеческого поведения заключается в том, чтобы впечатлять противника и приводить его в замешательство, демонстрируя непредсказуемую снисходительность».
Канцлер нахмурился и отвернулся, по-видимому не находя в одобрении Ифнесса ожидаемой готовности проявить сердечную благодарность. В голосе канцлера появилось раздражение: «Я заявляю: если вы официально заверяете, что не вынашиваете захватнических планов, в дальнейшем вы обязаны воздерживаться от агрессии и контролировать выходки своих летчиков. Такова, в сущности, моя позиция. Я готов выслушать ответ».
Миаламбер прокашлялся: «Наше присутствие в Шемауэ говорит само за себя. Мы надеемся установить мирные, добрососедские и взаимовыгодные отношения между Шантом и Паласедрой. Невежество порождает подозрения. Неудивительно, что некоторые из нас видят в рогушкоях возобновление угрозы со стороны паласедрийцев».
Финнерак холодно произнес: «Бравая Вольница и Эскадрилья Шанта нанесли поражение рогушкоям, неприкрыто пытающимся найти убежище в Паласедре. Вы утверждаете, что не подсылали рогушкоев в Шант. Тем не менее, вы не сняли с себя ответственность за их существование. Общеизвестно, что вы бесстыдно разводите, как породы скота, специализированные породы людей. Если рогушкои спроектированы в паласедрийских генопластических лабораториях, паласедрийцы повинны во всех убийствах и разрушениях, причиненных этими тварями в Шанте. Рогушкои разорили и обескровили Шант — мы требуем возмещения!»
Канцлер отступил на шаг — он не ожидал столь энергичных возражений. Не ожидали их и Этцвейн с Миаламбером. Ифнесс Иллинет снова одобрительно кивнул: «Требования Финнерака вполне обоснованны и справедливы — если паласедрийцы действительно несут ответственность за создание рогушкоев. Мы не слышали ни одного формального заявления паласедрийской стороны, признававшего или отрицавшего такую ответственность».
Седые брови канцлера превратились в сплошную мохнатую полосу над величественным носом. Он обратился к Ифнессу: «Хотел бы знать, какую, в точности, функцию вы выполняете в ходе переговоров?»
«Функцию независимого консультанта, — отозвался Ифнесс. — Гастель Этцвейн одобрил мое участие, хотя я не представляю официально ни Шант, ни Паласедру».
Канцлер пожал плечами: «Как бы то ни было, мне все равно. Необходимо окончательно разъяснить позицию Паласедры. Мы полностью отрицаем какую-либо ответственность как за действия, так и за существование рогушкоев».
Финнерак живо возразил: «Почему же они скрываются на вашей территории? Откуда они явились, как не из Паласедры?»
Канцлер отвечал сдержанно, понизив голос: «Последние заключения наших разведчиков таковы. Эти существа подосланы на Дердейн с Земли. Известно, что первая колонна рогушкоев сошла по трапу космического корабля, приземлившегося в Энгхе — безлюдной котловине недалеко от Большой Соленой топи». Этцвейн настороженно взглянул на Ифнесса — тот с отсутствующим видом разглядывал обшивку стены. Канцлер продолжал: «Это все, что удалось узнать у ахульфов, населяющих район приземления. Теперь рогушкои возвращаются в Энгх. Их туда не допустят — паласедрийские войска уже выступили, чтобы уничтожить пришельцев. Завтра я намереваюсь наблюдать за ходом битвы. Возможно, удастся получить дополнительные сведения. Если хотите, можете меня сопровождать».
Глава 15
Канцлер разложил на столе карту, махнул рукой в холодную предрассветную мглу: «Энгх где-то там. Отсюда впадина выглядит узким промежутком между хребтами, но по сути дела это большой вулканический цирк — взгляните на карту». Канцлер постучал костлявым пальцем по пергаменту: «Здесь мы вышли из планера. Теперь мы стоим лицом к долине реки Зек — точнее, над долиной. Паласедрийские отряды скрываются в лесу напротив. Они скоро выступят».
«А где рогушкои?» — спросил Этцвейн.
«Самая многочисленная колонна выбралась из Соленой топи и приближается. Им предшествовали разрозненные группы. Мы им не препятствовали — они собрались в котловине». Канцлер вглядывался в пасмурное рассветное небо: «Встречный ветер не позволяет Черным Драконам долететь до котловины — разведывательные данные недостаточны. И меня еще не известили о плане наступления».
Три солнца выкатились из-за гор, склон долины вспыхнул фиолетовым сиянием. В глубине долины разноцветными блестками отразился Зек — небольшая бурная речка. Финнерак указал на север: «Вот они, передовые отряды! Почему бы их не потревожить с флангов?»
«Я не полководец, — отозвался канцлер. — В военной тактике я не разбираюсь... Отойдите назад, вас заметят!»
В долине появились бегущие трусцой первые ряды рогушкоев, издали напоминавшие темную приливную волну.
На ремне канцлера звякнул какой-то прибор. Он поднес его к уху, обернулся, глядя в небо, и повесил прибор на ремень.
Рогушкои приближались грузными размашистыми прыжками, неподвижно глядя перед собой, не оборачиваясь и не перекликаясь. По бокам колонны бежали атаманы, поблескивающие нагрудниками из кольчуги.
Снова звякнул радиоприемник канцлера. Тот строго выслушал сообщение и пробормотал: «Все идет по плану».
Опустив рацию, старый паласедриец встал лицом к далекой впадине, скрытой за противоположным склоном долины. Помолчав пару минут, он произнес: «Ночью в Энгхе приземлился звездолет. Зачем? Можно только догадываться — по-видимому, он ожидает рогушкоев».
Обернувшись к Ифнессу, Миаламбер язвительно заметил: «Вы можете предложить объяснение происходящему?»
«Могу, — сказал Ифнесс Иллинет, — мне все ясно». Он спросил канцлера: «На что похож звездолет? Из него кто-нибудь выходил? На корпусе есть какие-нибудь эмблемы?»