– Что вам далась эта газета, господин Галкин? – отвечала хозяйка, поправляя куафюру и улыбаясь, – ну, издавайте, когда так… да что вы так вертите меня?.. Я не могу… В самом деле, издавайте… я шутила…
Катерина Ефимовна попросила Галкина остановиться и села на стул.
– Право, издавайте… – ласково повторила хозяйка и с одушевлением посмотрела на Галкина.
Офицеры танцевали с каким-то ожесточением: кто прихлопывал каблуками, припрыгивал вверх; кто припевал даже что-то… Один офицер, высокого роста, сделал несколько кругов на одной точке, посадил даму и гордо пошел прочь, неся на шпоре откуда-то выхваченный клок кисеи…
Галкин подошел к двум гулявшим помещицам и обратился к одной из них, большой охотнице до русских песен, особенно до «Ночки темной, осенней» и «Я калину ломала».
– Василиса Антиповна! Вы не слыхали, – я намереваюсь издать деревенскую газету? Не угодно ли вам получать.
Помещица почему-то вдруг сконфузилась.
– Видите ли, это будет преинтересная вещь. Вы будете знать, во-первых, все, что ни случится в ваших окрестностях, во-вторых, тут будут подниматься разные вопросы…
– Извините, – промолвила Василиса Антиповна, – я не могу ничего сообразить… Я вам лучше после отвечу…
– Ну, а мне позвольте получать, господин Галкин, – подхватила другая помещица, – только чтобы не было сатирического в этом журнале… Вы козней не строите ли над нами?..
– Боже сохрани! Смею ли я подумать… Я, кажется, помещик…
– Что это издается? – спросил подошедший к Галкину офицер.
– Деревенская газета… Не угодно ли быть сотрудником?
– Извольте… Я вам пародию представлю на нашего ротного.
– Что это, может быть, ругательное?..
– Ругательное! Но мило!
– А как того… называется эта газета? – перебил хозяин, несший в боковую освещенную комнату колоду карт.
– Да хоть «Борей», или как угодно…
– Нет лучше «Револьвер» или «Эскадрон»… Вот «Якорь»… ну, мало ли можно придумать?
В гостиной дамы окружили любительницу русских песен и упрекали ее в том, что она не изъявила прямого желания получать газету Галкина. Но она отвечала, что причиною тому было опасение, что раз в одном уезде издал кто-то, вместо газеты, глупость какую-то.
– А вот мы у него потребуем программу, – вскричали дамы и послали одного помещика к Галкину – просить программу. Помещик принес целое объявление.
– «Милостивые государи, – читал помещик, стоя у лампы и отдуваясь, – милостивые государыни!.. Россия на пути своем к просвещению так рванулась вперед, что Гоголь ей сказал: „Русь! куда ты мчишься?“ При виде такого всеобщего морального движения, мы уверены, умы многих просвещенных и передовых людей заняты в настоящее время вопросами: „Отчего в наших русских селах и деревнях до сих пор не явится ни одной газеты, которая бы служила, так сказать, оружием, бьющим во все внутренние стороны деревенской жизни?.. Отчего это?“ – спрашивают передовые люди. – Но нет ответа…
Милостивые государи! Откликнемся первые мы на эти безответные вопросы и на эту народную нужду: создадим газету! Да зарядим ее хорошею гласностью!.. не тою, однако, что марает без разбору все лица, не исключая и благородных, а чистою и вместе легкою… В нашей душе кроется одна надежда, что со временем мы будем главною причиною того, что повсюду распространятся сельские газеты И (что мудреного?) Россия вдруг превратится в Северо-Американские Штаты!..
Не слышите ли вы, милостивые государи, в этом последнем слове магического обаяния для вашего просвещенного ума!.. Не замирает ли ваше сердце при виде той высоты, на которую я вам сейчас указал!.. Но… авось бог милостив…
Милостивые государыни! Вы первые громко откликнетесь на мой зов – я убежден!.. Ваши сердца, одаренные от природы чудесным пониманием всего прекрасного, – повторяю – я убежден, сольются в один аккорд искренней радости при одном намеке на Мое предприятие…
Итак, милостивые государи!.. Но уже вы своим орлиным оком проникли в глубину моего намерения, и я заранее счастлив… Я издаю газету!..
Галкин»
По окончании чтения все решили, что объявление очень умно написано и что Галкин человек очень образованный.
– А это он что-то важное затевает!.. – сказала одна помещица другой.
– Уж я не знаю!..
– Ну, важного здесь немного… – сказал помещик, читавший объявление, – так пишут все объявления – витиеватым слогом! Тут обыкновенно и Русь вперед и назад, и всякая всячина…
Начался ужин. О газете Галкина знали уже все.
– Какая же будет программа? – спрашивали помещики.