Мальчик так ничего и не сказал, лишь нашел мамину руку, чтобы ухватиться за нее посильнее.
Юля вместе со Светланой Петровной и Ильей сидели в одном из кафе торгового центра. В отгороженном стеклянными перемычками пространстве совершенно не было слышна шума, издаваемого людьми, хотя ощущение нахождения в пчелином улье было и здесь.
Илюша заказал картошку-фри, гамбургер и непонятные для Юлии крылышки в кляре. Она с легкой брезгливостью смотрела на это нечто, содержащее в себе миллионы диких калорий вместе с тысячами канцерогенов. Однако ничего по поводу выбора мальчика не говорила. Все таки не так часто подобные блюда разнообразили меню ребенка. Она надеялась, что данная пища не войдет в привычку и не станет частым гостем на его столе.
Время от времени женщина поглядывала на Светлану Петровну и порывалась что-то сказать, но как-то не находила слов, находясь под сверлящим взглядом маминых очей. Та в свою очередь так же помалкивала, не собираясь облегчать дочери работу.
Наконец, принесли и Юлин заказ, заключающийся в низкокалорийном салате, самым жирным в котором были дольки авокадо. И это еще женщина решила себе многое позволить, дабы унять расшалившиеся нервы после встречи с Расулом и его пассией. Она должным образом оценила девушку. Та была молода, хороша собой, глупа как пробка. Что еще мужчине для полного счастья нужно? Вполне нормальный и достаточный набор для сильного пола. Поскольку на фоне таких дамочек любой, даже самый завалящийся мужичок смотрелся бы супер-пупер умным и привлекательным.
Вздохнула, понимая, что ей ничего не светило и не светит. Таких женщин как она: волевых, сильных, успешных, способных отстоять свою позицию, не стеснявшихся быть не понятой мужчинами, обходили стороной, кто-то боялся, а кто-то просто не желал связываться, считая, что себе дороже. Вот и получалось что, чем глупее, тем счастливее. Она же Юлия под подобное определение не подходила.
Пожевав листик салата, Юлия, не замечая того, сморщилась от омерзения. Как же ей надоело соблюдать извечную диету, голодать, следить за каждой крошкой, что ложилась на язык. Она бы с удовольствием налопалась бы в данный момент жаренной картошки, что с таким упоением макал в соус Илья, а затем отправлял в рот.
Женщина сглотнула слюну, с жадностью следя за очередным ломтиком.
— Может хватит уже? — спросила Светлана Петровна.
— Хватит что? — Юлия посмотрела на мать.
— Морить себя голодом. Уже скоро за шваброй не видно будет.
— Ничего ты не понимаешь, мама. Это же красиво.
— Может и красиво, но совершенно не здорово. Ты же уже скоро сама себя начнешь есть изнутри.
— Сколько раз мы уже обсуждали эту тему? Давай оставим ее, наконец. Я так решила, значит, так будет. Ты мне лучше объясни, мама, — без перехода продолжила Юлия. — Ну зачем ты ему сказала? — молодая женщина постучала вилкой о тарелку.
— А что я сказала такого? — удивилась Светлана Петровна. — И нечего мне тут голос повышать и посуду портить.
— Как ты не понимаешь? — Юлия смотрела на мать, словно пыталась донести через взгляд свое понимание жизни. — И стучу я не специально. Это от нервов.
— Что я не понимаю? Я все понимаю. Прекрасно. Держи свои нервы при себе, а то как на людях, так Ледяная Леди, а дома…, - Светлана Петровна не договорила, будучи перебитой дочерью.
— Мама, ну зачем? — в очередной раз с долей экспрессии спросила Юля мать. — Что ты собиралась добиться, обращая на себя внимание и ставя меня в неловкое положение?
— Скажи честно, ты же встречалась с Расулом? Вот только не увиливай от ответа.
— Даже если встречалась, что это меняет? И встречалась я по работе, а не по какому-то другому вопросу. Это понятно? — Юлия не хотела говорить на эту тему.
— Мне то понятно, а вот что хочешь ты, вводя мужчину в заблуждение? Вот этого я не знаю.
— Никого я ни во что не ввожу. Заблуждения никогда не существовало.
— Нет, доченька, сколько раз я тебе говорила, что все тайное становится явным? По всей видимости плохо я тебя учила.
— Ма, все было просто прекрасно. Ты же с папой не виноваты, что я избрала третий путь.
— Юленька, может же быть все еще не поздно? Может быть есть возможность все вернуть на круги своя?
— Мама, давай больше об этом не будем. Все уже давно решено и возврату не подлежит. Лучше все оставить так как есть.
— Ну тебе же ничего не мешает, — продолжила настаивать Светлана Петровна.
— А как ты себе представляешь я буду все объяснять? — взвилась Юля.
— Как дел наворотила, так и будешь.
— Мама, нет. Я все сказала.
Тут подал голос до этого молчавший Илья:
— Мама, — обратился он к Юлии. — А ты мне всегда говорила, что на бабушку повышать голос нельзя, а сама на нее кричишь. И, вообще, ты себя ведешь слишком вызывающе. Ты не находишь? — ребенок требовал подтверждения своих слов.
— Нет. Ну ты посмотри. От горшка два вершка, а туда же. Учит. Это же немыслимо, что мое же потомство начинает мне мозги вправлять, — женщина не знала, что делать: обижаться или радоваться за правильно сделанные выводы со стороны ребенка.
На Илью это было похоже — молчать до поры до времени, а потом что-нибудь выдать по полной программе.
— Это была твоя бывшая? — Виолетта лежала на обнаженном животе Расула и накручивала волосы, растущие на груди мужчины, на пальчик. Ей безумно нравилось это занятие. Из волос получались забавные колечки, которые при должном старании можно было расположить в художественном порядке. Тогда мужчина напоминал ей этакого барашка, о чем она непременно говорила.
С возрастом у Расула стали в большей степени проявляться папины гены в части повышенной волосатости тела, что впрочем его совершенно не портило, а, наоборот, добавляло определенного очарования в облик. Это еще хорошо, что волосы росли в основном на груди, а не на спине и руках, как у его отца.
— С чего ты так решила? — Каримов, подложив руку под голову, спросил у своей подружки. Сейчас он был удовлетворен и расслаблен, после хорошего секса, где главную арию исполнял как всегда ротик Виолетты. Уж что она только им не творила. По мнению мужчины девушка достигла вершин орального мастерства.
И как она только мозоль не натирает на языке? Расул как-то задался таким вопросом, но сдержался и не озвучил его вслух. Все же сознательно обижать девушку в его намерения не входило.
— Да собачились вы так по-семейному. Вот я и подумала…, - девушка повернула голову и поцеловала мужчину рядом с пупком, а потом еще вдобавок провела языком во впадинке, — а еще мальчишка. Так на тебя похож, а ты мне ничего не говорил, что у тебя есть сын.
Мужчина замер, даже дышать перестал на секунду. Подобная новость была равносильна ушату воды, внезапно обрушившемуся на голову.
— У меня нет сына, — выдавил он из себя. Сердце Расула заколотилось с удвоенной силой. Он всегда втайне мечтал именно о сыне, чтобы тот был похож на него, чтобы с ним можно было обсуждать мужские дела, ездить на рыбалку или охоту, играть в футбол, гордиться его достижениями, учить всему тому о чем он сам знал и что умел.
Вот только это пока оставалось мечтой за семью печатями, ведь вначале надо было отыскать ту единственную, от которой бы хотелось иметь детей. Возможность обзаведения потомством вместе с Виолеттой Расул похоронил под большой могильной плитой. Такая мать его ребенку не нужна, а вот для постельных утех она была неплоха.
Так что мечты о сыне были из разряда виртуальных, барахтающихся где-то на периферии сознания, но в то же время существующих на самом деле.
— Да?! Ну и прекрасно, а то думала…,- оборвала себя на полуслове Виолетта.
Сегодня девушка была какой-то рассеянной, углубленной в свои мысли, что обычно с нею не случалось. А вот после слов Расула она повеселела.
— Что ты думала? — Каримов даже приподнялся, ожидая ответа. Ему очень хотелось его услышать.
— Ой, да мне показалось…
Виолетта уже была и не рада, что завела этот разговор, а всему виной был ее болтливый язык. Девушка уже давно поняла, что не всегда говорила в тему, а для того, чтобы меньше попадать впросак — лучше лишний раз перемолчать.