— Нет. Ты мне скажи, что тебе показалось, — принялся настаивать Расул. Он с каким-то тайным трепетом ожидал что же скажет девушка, словно ее слова должны были стать откровением.
— Как что? Ну, мальчик вылитый ты в детстве. Я как-то смотрела альбомы с твоими детскими фотографиями. Черно-белыми. Ну так там ты — вылитый он.
Если говорить честно, то Расул даже не обратил внимание на то, как выглядел пацан. Он лишь зафиксировал, что это был мальчик, а не девочка. Больше же его ребенок особо не заинтересовал, поскольку тот вел себя тихо и никак не обозначил своего присутствия среди взрослых. Да и Каримова интересовала только Юлия и все что было связано с нею, а так же ее ложью. Поскольку кроме как ложью он не мог назвать факт сокрытия с ее стороны их знакомства.
Он уже неоднократно возвращался в мыслях в прошлое и пытался вспомнить тот год, когда несколько дней гостил в семье Черемисовых. Воспоминания были отрывочными и нечеткими, но тем не менее были. Мужчина никак не мог соединить воедино образ той Юли — мягкой и теплой, такой домашней, какой он ее запомнил, и сегодняшней — холодной леди на высоких шпильках с идеальной прической с волоском к волоску. Он воспринимал их двумя разными женщинами, совершенно не похожими одна на другую.
Надо же было произойти таким метаморфозам. И что она с собою сделала?
— Где ты смотрела? — поинтересовался мужчина. Он ни с чем подобным у себя в доме не встречался. А может быть плохо смотрел или не смотрел вообще.
— Да вон в том шкафу лежат, — указала девушка направление.
Расул ринулся к тому месту, на которое махнула рукой Виолетта.
Девушка тут же была сброшена с обнаженного тела. Она гибкой кошкой перевернулась на живот, чтобы понаблюдать за мужчиной, мечущимся по комнате и заглядывающим в разные ящики.
— Расульчик, не там. В шкафу я сказала. Вон там. Давай я сама найду, — девушка грациозно встала и сразу же нашла то, о чем говорила, протянув альбом мужчине. Он буквально выхватил увесистый томик, принявшись его листать и вглядываться в чуть пожелтевшие черно-белые фотографии, сделанные еще «сменой» или «федом».
Помнится мать как-то говорила, что привезла старый альбом, раз он уже взрослый, то пусть они и хранятся у него, но мужчина этому не придал никакого значения, а вот сейчас вспомнил тот давний разговор.
И, действительно, он нашел несколько фотографий, на которых был запечатлен крупным планом, достаточным чтобы рассмотреть черты лица. Расул пытался отмотать время назад, чтобы вспомнить как выглядел пацан, подошедший со Светланой Петровной. Память отказывалась в деталях показать нужную картинку. Следовало срочно еще раз посмотреть на мальчишку чтобы подтвердить или опровергнуть предположения, сделанные Виолеттой.
А потом он задал себе иной вопрос — а для чего ему это нужно? Что это даст? И тут память услужливо подсунула совершенно иное воспоминание, о котором он уже и вспоминать перестал, посчитав несущественным.
Деньги на тумбочке. Записка с текстом — «за хлеб, за ночлег и за первый опыт». А до этого была сладость первого проникновения и жар горячих губ. И тогда он не предохранялся. Это он очень хорошо помнил, считая, что подобное женская забота, а ему совершенно не с руки делать подобное. Буквально спустя некоторое время в результате «секса без чехлов» был окольцован один из его знакомых. Вот тогда Расул и задумался о необходимости думать о своем поведении в постели. Быть приведенным на брачное ложе, как жертвенному агнцу, мужчине совершенно не хотелось. Потому приходилось заранее думать о последствиях.
Мог ли быть у Юлии от него ребенок?
Данная мысль вначале ужаснула мужчину, но сердце заставило биться быстрее. И пусть он не до конца понимал, что желает больше всего: знать правду или же жить во лжи, но с Юлией поговорить следовало, впрочем, как еще раз взглянуть на ребенка. Почему-то он не сомневался, что со Светланой Петровной был именно Юлин сын, а не чей-то еще. Ведь если он правильно помнил, то других детей в семье Черемисовых не было.
Правда, Расула смущал тот факт, что у Юли в настоящее время была совершенно другая фамилия. Что-то подсказывало мужчине, что это фамилия мужа. А это означало, что, во-первых, где-то был этот муж, а, во-вторых, ребенок похож на своего отца. И это не он, Расул.
— Ну, здравствуй, Юля Черемисова, — протяжно произнес Расул, опираясь спиною на Юлин внедорожник.
Женщина вздрогнула, она никак не ожидала встретить Каримова на подземной стоянке автомобилей, расположенной достаточно далеко от офиса, в котором она работала последнее время. Ей казалось, будто следы были заметены хорошо. На предыдущем месте работы Юлия дала строгие указания не выдавать никому ее новое местонахождение, домашний адрес и там не знали, так что мужчина никоим образом не мог ее отыскать. Но как видимо для него не существовало никаких барьеров, раз он сумел ее найти в столь короткий срок.
— Как ты меня нашел? — испуг в глазах женщины был неподдельным. Она не знала как себя вести в данной ситуации, что ему нужно и для чего он явился. Будучи неглупой женщиной она могла предположить множество вариантов ответов на поставленные вопросы. И вырисовывающаяся картинка ей совершенно не нравилась. Надо же было так глупо подставиться, а еще мама подлила масла в огонь.
— Кто ищет тот всегда найдет. Давно пора понять, — философский ответил мужчина, разглядывая свою давнюю знакомую и пытаясь увидеть в ней ту, прошлую Юлю. Правда, у него это пока плохо получалось. Ну никак не вязался один образ с другим.
— Нашел, так нашел. Пропусти. Я спешу, — Юлия попыталась оттеснить мужчину и пробиться к водительской двери, вот только ей это не удалось. Каримов стоял твердо на своем месте и не желал просто так сдаваться. А еще он старался не разгневаться раньше времени. Ему не очень то понравилось как женщина его встретила.
— Только после того как мы поговорим, — четко и ясно прозвучал ответ. Сегодня Расул надеялся заполнить все пробелы в своей памяти. И никак иначе.
— А нам не о чем с тобой говорить, — женщина сложила руки на груди. Вся ее поза выражала протест против давления со стороны Каримова, а еще она немного боялась того, что могла услышать от него.
— Вот в этом ты глубоко ошибаешься, Юленька, — умышленно мягко произнес мужчина, чувствуя свое превосходство в данной ситуации.
— Я никогда ни в чем не ошибаюсь, — гнула свое женщина. Она продумывала все варианты своего поведения, но вот только ни один из них ее не устраивал, поскольку был крайне невыгоден.
— Ответь-ка мне на один вопросик, милая, — в голосе сквозила сталь. Юлия напряглась. Ну вот и началось то, чего она опасалась как только увидела мужчину.
— Ни на какие вопросы я отвечать не буду, — вырвалось у нее слишком поспешно.
— Зря ты так думаешь. На этот ты ответишь, — колючий взгляд отражал решимость со стороны мужчины.
— Отойди от машины, а то я полицию вызову, — попыталась пригрозить Юлия. Уже произнося эти слова она чувствовала как жалко прозвучала угроза, ведь они не маленькие чтобы стращать друг друга воспитательницей.
— Вот, дорогуша, ты меня уже и пугать принялась. Видимо чуешь, что нашкодила как та кошка, — не преминул отметить мужчина, словно читая Юлины мысли.
— Я не понимаю о чем ты…,- наивно было бы думать, что на Каримова это подействует.
— Хорошо, по пути поймешь. Поехали! — приказал мужчина. Он явно был настроен на борьбу до последнего. И он собирался выиграть эту партию.
— Я никуда с тобой не поеду, — заупрямилась женщина, заведомо зная, что она не в состоянии диктовать условия. Она чувствовала, что у Расула был какой-то козырь в рукаве, который он пока не пытался засветить
— Поедешь, как миленькая, — угрожающим тоном произнес Расул. — И тебе лучше со мной не спорить, а то я подключу… Светлану Петровну.
Может быть в других устах имя матери прозвучало бы смешно, но не в данной ситуации, поскольку оба знали, что Светлана Петровна была слишком весомым аргументом в споре.