— Так это может быть для тебя и вкуснее, а мне бе-е, — продолжила капризничать Юлия.
— И для тебя тоже, — твердо ответил Расул, вкладывая в руку соседке бокал с вином. Той ничего не оставалось как взять его, а иначе существовала угроза вылить содержимое бокала на себя.
— С какой это стати? — взвилась Юля. Язык то у нее не был занят.
— С прямой. Молчи, женщина. Мне так надоела твоя болтовня. Давай лучше выпьем, — прорычал Расул, не понимая, что он нашел в этой болтушке. Но вот уходить от нее почему-то не хотелось, даже с обременением в виде длинного языка.
— Я не буду пить, — решила стоять на своем настырная женщина.
— Будешь, — Каримов начал злиться, потому как видел, что неважно о чем он говорил, все воспринималось Юлией в штыки. Причем, это делалось специально.
— Не буду.
— Дрейфишь? — взял Юлию на понт Расул.
— Вот еще. Просто не хочу, — постаралась отмахнуться женщина.
— А зря. Я буду.
— Ну и пей.
— И ты будешь.
— Да сколько можно мне приказывать, — Юля с глухим звоном поставила бокал на стол, отчего вино расплескалось по скатерти кровавыми кляксами.
— Не уважаешь ты труд простых работниц, — менторским тоном заметил Расул, показывая глазами на пятна вина.
— А ты, вообще, женщин не уважаешь, — поставила точку в споре Юлия. Или ей, по крайней мере так показалось.
Она вспомнила старое проверенное средство, что лучшая защита это нападение и решила воплотить ее в жизнь.
— И с чего бы такие умные выводы сделала? — прищурив один глаз произнес мужчина. Он отложил вилку с нанизанным малюсеньким маринованным грибочком в сторону, желая выслушать что Юлия выдвинет в качестве обвинений в его сторону.
— Да очень просто. Вот взять, например, эту ситуацию…, - женщина ткнула указательным пальцем в скатерть стола, словно она была в чем-то виновата или имела какое-то отношение к ссоре между ней и Расулом.
— А что в этой ситуации тебя не устраивает? — тон мужчины был обманчиво спокоен. Он намеренно растягивал слова, лишь бы не сорваться и не начать разговаривать на повышенных тонах. Скандал с Юлией не входил в его планы. Он, вообще, собирался закончить вечер иначе.
— Да все. У тебя есть подруга, — сказала, как припечатала женщина. Хотя почему она произнесла именно это в качестве обвинения было совершенно непонятно. По крайней мере, для нее самой. Вот вылетело изо рта и все.
— Ну и что? — не понял связи Расул.
— А почему ты не с ней? — теперь женщина ткнула указательным пальцем в плечо Каримова. Мужчина поморщился. Все же острый женский ноготок неплохое оружие в умелых руках.
— Я с тобой, — как само собой разумеющееся произнес он, выражая удивление таким поворотом разговора.
— Вот именно, что ты со мной, а должен быть с ней, — Юля сказать то это сказала, но при этом почувствовала себя не вполне комфортно от произнесенных слов.
— А что я должен делать? — брови мужчины взметнулись вверх. Он не мог вникнуть в суть обвинений.
— Дома сидеть, книжки читать, а не по ресторанам с незнакомыми женщинами ходить, — выдала Юлия.
— Это ты ли незнакомая? Да ты самая знакомая из всех знакомых. Знаешь, сколько у нас с тобой общего? — все же мужчины и женщины думают несколько по-разному.
— Да нет у нас ничего общего, — Юлия желала отгородиться от Каримова как можно дальше.
— Есть. Барби, например. Я еще помню про нее, — у мужчины была хорошая память, а тем более он не так давно пытался в подробностях вспомнить все что с ним случилось в деревне в то знаменательное время, когда он познакомился с Юлией.
— Кстати, Барби, жива. Разъелась на городских харчах, уже почти себя не носит, — про между прочим пояснила женщина, вспомнив как в настоящее время выглядит собака, которая и на собаку уже практически не похожа.
— И по прежнему постоянно спит? — улыбнулся Каримов.
— Ага. Только еще больше. Ест и спит. Спит и ест. Уже в пуфик превратилась. Ее часто за мебель и принимают, — Юле было приятно, что Расул вспомнил о такой подробности жизни.
— А ты говоришь, что у нас нет ничего общего. Есть, — сделал мужчина заключение.
— Ты уходишь от темы, — Юлию было не так просто свернуть с пути истинного.
— Это я ухожу, да это ты мне нотации читаешь как сварливая жена, — Расул уже вовсю улыбался.
— А ведь должна не я.
— А кто? — удивился мужчина.
— Виолетта.
— Далась тебе эта Виолетта. Сейчас я с тобой. Или ты ревнуешь? — на лице мужчины появилась легкая ухмылка.
— С какой это стати я должна ревновать? Ты мне никто.
— Это я уже слышал. Придумай что-нибудь новое, а лучше помолчи. Уже все уши прожужжала, — и Расул решил закрыть этот вопрос кардинальным способом. Взял и запечатал Юле рот поцелуем. Отчего сразу же прекратился поток слов в его адрес.
Алчущие губы моментально смяли робкое сопротивление, а сильные руки обняли женский стан, чтобы прижать как можно ближе к себе. Юлю пронзила стрела наслаждения стоило только лишь Расулу ее коснуться. С каждым разом реакция на мужчину становилась все более непредсказуемой для нее самой. Женщина буквально плавилась, словно мягкий воск, в мужских объятьях.
Разум Юлии кричал, что она становится зависимой от Каримова, чего нельзя было никак допускать, что надо держать дистанцию, а не сокращать ее. Она из последних сил постаралась отстраниться от мужчины, ее дыхание сбилось, а руки дрожали от борьбы с самой собой. Женщина с силой отстранила от себя Расула.
— Что ты делаешь? — выдохнула она в лицо мужчине.
— Я соскучился по тебе, — Каримов принялся покрывать поцелуями лицо Юлии. Женщина млела от прикосновений, но разум вопил «нельзя, остановись пока не поздно». Однако рубежи женского тела были слабы и таяли от каждого касания требовательных мужских губ.
— Не смей меня целовать, — бормотала женщина. Непонятно чего происходило больше: то ли она уворачивалась, то ли подставляла ту или иную щеку для поцелуев.
— Знаешь чего мне стоило организовать вашу долбанную вечеринку? — еле слышно шептал Расул. — Все такие принципиальные — якобы подарков не берут. Даже на халяву. Всем бы только повыпендриваться. А соглашаются только из чистоты побуждений, — сбивчиво объяснял мужчина.
До Юли медленно но верно доходила правда о произошедшем.
— Подожди. Я не поняла. Так это из-за тебя я здесь? — она постаралась вытянуть руки, чтобы отклонить Расула от себя.
— Нет. Из-за своего жадного начальства, — мужчина вроде как поддался давлению со стороны женских рук и слегка отстранился, но потом вновь прильнул к желанному объекту, то есть телу.
— Не может такого быть, — возмутилась Юлия, не веря в подобную продажность начальства.
— Может. Очень даже может. Вениамин Сергеевич уж очень падок на дармовщинку. Да и не только себе брал, но и для других старался.
— Я тебе не верю, — в затуманенном страстью Юлином мозгу не укладывалось только что узнанное от Каримова.
— Да забудь ты все что слышала. Я тебе ничего не говорил, — бормотал Расул. — Ты бы знала как я по тебе скучал. Сам не знаю почему. Закрывал глаза и видел тебя сегодняшнюю, а потом открывал и ты передо мной как тогда — семь лет назад. Вот думал — пройдет, а оно не проходит и все. Хоть ты тресни. А увидеть тебя ой как хотелось. Ты даже не представляешь как, — словно в горячечном бреду шептал мужчина срывающимся от желания голосом.
— Ты все это выдумал, — с замиранием сердца произнесла Юлия.
— И это тоже? — Расул ухватил женскую ручку и положил на топорщившиеся брюки, из которых рвалась разгоряченная плоть.
Рука Юли ощутила через ткань пульсирующее мужское естество. У нее возникло дикое желание прикоснуться к телу ничем не покрытому. Живому. Чтобы каким-то образом прервать на корню свою неконтролируемую потребность женщина брякнула первое, что пришло в голову:
— А может быть там у тебя картошка припрятана.
От услышанного Расул чуть не икнул, не ожидая такого подвоха с Юлиной стороны.