Как ни неправильна была исходная точка зрения Жорж Санд, тем не менее господствующая половина человеческого рода возмутилась писательницей именно в той части ее деятельности, которая была во всех отношениях безукоризненной. Зачитываясь ее ошибками, французский читатель обрушился на ее безошибочность. Романтики быстро включили ее в круг своих людей. Эта литературная группа, в отличие от классиков, сходивших со сцены, любила новизну во всех проявлениях: будь то новизна формы или новизна проблемы. Буржуазный классицизм естественно апеллировал к образам греко-римского мира. Перестраивая феодальную Францию и в то же время не имея своего героического прошлого, буржуазия охотно рядилась в римские и греческие доспехи. Но героические десятилетия войн и революций были позади. Занимаясь мирной конкурентной борьбой, сама буржуазия поняла, что ради бухгалтерской книги не стоит снова вооружаться щитом Ахилла. Классицизм и все связанные с ним условности становились ненужными. Язык и стиль, одобренный Французской академией, давно уже не удовлетворяли живую жизнь. Своеобразный демократизм мелкой буржуазии требовал введения в литературу множества оборотов и слов живой и образной народной речи. Появились новые сюжеты, разрешавшие литератору выходить за пределы узко-аристократического круга образов и героев. Жорж Санд откликнулась на эти призывы романтиков и в первый, и во второй периоды своего творчества. Идеалистическая романтика первых лет литературной работы сказалась в языке и стиле свободном, почти сумбурном, в расположении материала в романе «Лелия». Второй период, когда самые горячие искания женского сердца миновали, совпадает с романтической трактовкой социальной проблемы. Если Жорж Санд не становится социалисткой, то она беспрестанно вращается в кругу, где комбинируются романтические фантазии и социалистические утопии. Во всяком случае, ей принадлежат лучшие для тогдашнего времени деревенские повести и большой социальный роман, один из лучших романов, посвященных молодому рабочему движению Франции в эпоху, предшествующую серьезным классовым боям.
III
Этот роман — «Товарищ круговых поездок» — рассказывает, как молодой французский рабочий Пердигье, названный другим именем, путешествует из города в город, из деревни в деревню в целях объединения тогдашних секретных касс взаимопомощи (девуаров) и цеховых объединений, построенных по образцу не то средневековых профессиональных объединений, не то масонских лож (компаньонажей). Опять к этой теме рабочего движения, к изображению совершенно реальной фигуры Пердигье Жорж Санд присоединяет феодально-социалистические положения. Подмастерье и аристократическая владетельница замка Вильпре трагически переживают свою романическую связь. Надо иметь в виду, что по тогдашним понятиям брак между дворянином и крестьянкой не считался мезальянсом в той мере, как брак между аристократом и буржуазкой. Жорж Санд совершенно так же, как в свое время Олимпия Гуж, сохраняла тысячи предрассудков, открывая свое сердце совершенно новым стремлениям. Все это уживалось в ней довольно мирно.