В марксистской литературе справедливо указывалось на необходимость соблюдать особую осторожность в оценке товарности крестьянского хозяйства. Е. А. Косминский, С. Д. Сказкин, М. А. Барг, Л. А. Котельникова, Ю. Л. Бессмертный и другие авторы предостерегали как от прямого сопряжения характера (уровня) ренты, особенно денежной, с мерой товарности крестьянского хозяйства, так и от непосредственного отождествления объема (степени) этой товарности с объемом торговли крестьян, недооценки скрытой части товарных связей крестьянства и т. д. К сожалению, имеющиеся источники и сегодняшние методы их обработки далеко не всегда позволяют применить все эти требования в практическом исследовании. Пока можно только примерно разграничивать участие в товарном обращении и собственно товарное производство.
Для Европы с конца XIII в. было характерно именно все более расширяющееся участие крестьян в товарном обращении, притом, в значительной степени по линии несельскохозяйственной продукции. Это факт бесспорный, зафиксированный фискальными, торговыми и многими другими документами. Крестьяне регулярно доставляли на рынок самые различные товары: от лесоматериалов до бочек, от глиняной посуды до сукна, от пушнины и соленой рыбы до головных уборов. Сырье, которое для этого употреблялось, было свое, либо покупное, но не полученное от сеньора. И во многих случаях то или иное несельскохозяйственное занятиe, продукт которого вышел на рынок, меняло свой характер, становясь, во-первых, товарным по своему назначению; во-вторых, единственной (или важнейшей) частью товарной сферы хозяйства данного крестьянина, группы крестьян или поселений; в-третьих, занимало в этом хозяйстве уже не подсобное к земледелию, но равноправное по доле вложения и даже ведущее место.
Такой товарной продукцией крестьянских семей в Англии, Нидерландах, Швеции и остзейских областях были грубая шерсть и сукно — один из главных [143] предметов тогдашней торговли; в южно-славянских и ряде немецких земель — глиняные и деревянные товары, в Северо-Западной Руси — пушнина и т. д.
Формы, которые принимала домашняя промышленность в разных отраслях производства, разных районах и регионах, степень и масштабы ее развития были очень различными. В районах с консервацией или ростом отработочной ренты домашние ремесла товаризовались медленно, поделки крестьян в основном шли на нужды собственного или помещичьего хозяйства. Сохранение и некоторая товаризация семейного ремесла крестьян наряду с выделением специализированных ремесленно-промышленных слобод, было в этот период характерно для Восточной Европы, в том числе основной территории Руси. Тот факт, что денежный оброк во многих русских вотчинах имел промысловое происхождение, свидетельствует, что формирование связи с рынком крестьянского хозяйства шло во многом за счет несельскохозяйственной продукции.
Более продвинутый тип эволюции домашней промышленности наблюдался там, где недостаточность земледелия, необходимость ведения многоотраслевого хозяйства и связанное с этим сохранение определенной независимости крестьянства побуждали его хозяйственную инициативу. Обычно в этих условиях социально-экономический антагонизм между городом и деревней не получал столь выраженного характера, как в классическом регионе; не был сильно выражен и монопольно-корпоративный режим городов. Так было, в частности, в Балтийском регионе с его регулярной крестьянской торговлей, причем важную роль в товаризации крестьянской экономики играли именно несельскохозяйственные занятия.
Интересный материал об эволюции домашнего производства в условиях господства комплексного хозяйства дают Северо-Западные и отчасти поволжский районы Руси, история которых — сплав земледельческой славянской и неславянской промыслово-скотоводческой культур. Земледелие там было более отсталым, города — более редкими; в то же время там не происходило такого широкого, как в центре, наступления на крестьян и посадских людей феодального государства и поместного дворянства, не было крепостного права. Промыслы играли для населения этих районов почти ведущую роль; в XIII—XV вв. они, как всяческие [144] «мелкие доходы» крестьян, чаще, чем хлебные оброки, переводились на деньги и в первую очередь товаризовались. Главным предметом крестьянской торговли были пушнина, воск (второй после пушнины экспортный товар страны), рыба, железная руда, моржовая кость («дорог рыбий зуб»), смола, луб (лыко), с XV в. — соль. Сочетание в местном крестьянском хозяйстве патриархального земледелия с домашней промышленностью и торговым звероловством привело к созданию там (как и в Скандинавии) характерного типа северного крестьянина, не столько земледельца, сколько промышленника и торговца. Но и здесь товаризовались прежде всего отходные промыслы. Поделки домашних ремесел — холст, льняное полотно, домашние грубые сукна — попадали на рынок, как и по всей России, по преимуществу через оброки.