— Серый, а давай рыбу все равно ловить и бабушке приносить! Она ее вон как обожает!
— Давай! — радостно согласился Сережка, и на сердце у меня стало легко и весело. И у него тоже!
Луки у нас получились очень хорошие, правда сначала мы сделали их очень тугими и не могли даже чуть-чуть натянуть тетиву. Пришлось переделать. Зато потом пошла потеха! Мы стреляли, стреляли и стреляли по всему чему только можно! Затем прибежали наши скво и стрельба продолжилась уже с девчонками. Угомонились мы только тогда, когда не осталось сил натягивать луки и бегать за стрелами.
Мы развели костер и уселись вокруг него, как настоящее индейское племя.
— Все это детские забавы, — сказал Сережка. — Надо нам сделать и боевые стрелы, чтобы втыкались. А то ведь неспокойно вокруг, — он заговорщицки посмотрел на меня.
— Точно, — спохватился я и начал рассказывать девочкам о появившихся ворах.
Про веревку, которую срезали мы, я смолчал. Меня и так Сережка всю дорогу донимал с этим треклятым ведром, о которое я споткнулся и выдал нас. Не хватало, чтоб еще и Ариша с Полиной насмехались надо мной. Девчонки ахали, слушая мой рассказ. А потом Полина сказала:
— А ведь у нас в дачном поселке тоже пропажи начались, но мы думали, что это какие-нибудь мальчишки.
— Мальчишки! — засмеялся Сережка. — Ты не представляешь, какой у бабушки самовар был! Самоварище! Мы его с Мотькой наверное едва поднимем, а не то, чтобы куда-то тащить!
Я стал спорить, что самовар вовсе и не такой тяжелый и не такой огромный, и мы чуть не задрались.
На этом обсуждение самоварных краж закончилось и наступило время ставить вигвам. Это было так трудно, что я со страхом думал, как бы мы все это делали, если бы были вдвоем. Кое — как мы сложили из жердей подобие шалаша, а потом подняли Аришу, она оказалась самой легкой, чтобы связать палки наверху остатками веревки.
Что за чудесный вигвам у нас получился! Посередине мы выкопали ямку и выложили ее камнями, принесли несколько небольших бревнышек и разложили по кругу. Осталось теперь придумать чем его покрыть и наше жилище будет готово.
А пока мы занялись боевыми стрелами, это было просто. Мы примотали при помощи изоленты к обычным стрелам гвозди, и они начали втыкаться в деревья. Это было гораздо интересней, чем раньше. Сережка оказался очень метким стрелком, и девочки так радовались его попаданиям, что я дал себе слово тренироваться, чтобы стать еще лучше. Следующие несколько дней мы только и делали, что не расставались со своими луками и, позабросив все дела, соревновались. Потом устроили большой стрелковый турнир и на нем, ко всеобщему удивлению и нашему позору, выиграла… Полинка! Это вообще ни в какие ворота не лезло и Сережка сказал, что хватит заниматься ерундой, надо дальше строить вигвам и вести разведку в лесу.
Но заниматься постройкой нам не удалось, потому что Ариша с Полиной, сказали, что их родители приглашают нас всех в гости к ним на дачу.
Когда бабушка узнала вечером от нас, что мы собрались в гости, то накинулась, как коршун на цыплят:
— Что же вы молчали?! И как вы идти собираетесь?
— Как, как, — ответил Сережка. — Проснемся и пойдем.
— Эх ты, тюха! — сказала ему бабушка. — А ну несите сюда свою одежду! В гости они собрались!
Она выгладила нам чистые футболки и шорты.
— И не вздумайте в лесу лазить, перепачкаетесь, как поросята!
С утра мы нарядные отправились в гости, бабушка дала нам с собой корзинку с пирожками, которые испекла утром. Мы отнекивались, но она строго сказала, что воспитанные люди всегда берут с собой в гости гостинцы. И мы больше не спорили. По дороге мы зашли к нашему вигваму проверить все ли в порядке. Сережка прихватил с собой лук.
— Зачем, спросил я его.
— На всякий случай, вдруг пригодится, — неопределенно ответил он, но я понял по его интонации, что Сережка хочет пофорсить там, какой он хороший стрелок. Ведь у нас луков там не будет! А Полинка-чемпионка его лук натянуть едва ли сможет.
Но я ничего не сказал, чтоб не вступать в перепалку. Я вообще не люблю всех этих ссор и ругачек. У меня после них очень тяжело на душе. Если бы можно, то я бы вообще ни с кем не ссорился. Разве что с Ленькой из соседнего двора, потому что он всегда по фамилии обзывается! А это нечестно! Вот у Сережки фамилия так фамилия — Алдакимов! И не обзовешь никак, хоть тресни. Не то, что Некрылов!